На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Марсель Самба тоже отправился в Лондон, но, как он заявляет, не в качестве министра общественных работ, а как член социалистической партии. Вместе с несколькими французами, одним русским и Вандервельде он участвовал на конгрессе, на котором германофильские делегаты-лейбористы пользовались нежелательным влиянием. Британская делегация, возглавлявшаяся Рамзаем Макдональдом и Артуром Гендерсоном, состояла из шести членов палаты общин, некоторые из которых в прошлом году прилагали все усилия, чтобы Англия осталась нейтральной. Чтобы добиться единодушия при принятии резолюции, пришлось вставить в нее фразы вроде следующих: «Эта конференция не может игнорировать глубокие общие причины европейского конфликта, который является чудовищным продуктом антагонизма, раздирающего капиталистическое общество, политики колониальных завоеваний и агрессивного империализма»; «Социалисты воюют не с народами Германии и Австрии, а только с правительствами этих стран, угнетающими эти народы»; «Социалисты требуют, чтобы во всей Европе населению, аннексированному путем насилия, было дано право свободно распоряжаться самим собой»; «Они протестуют против ареста членов Думы, против запрещения русских социалистических газет и осуждения их редакторов, против угнетения финнов и евреев в России». Итак, вмешательство в дела союзных стран, намек на прямое расхождение между немецким народом и его императором, право Франции на аннексированные провинции ставится в зависимость от плебисцита, публично выносится осуждение одному союзному правительству – вот как Лондонский конгресс перед лицом неприятеля помогал военным действиям Антанты! Большая часть французского общественного мнения была глубоко возмущена этой неуместной демонстрацией. Сам Жюль Гэд без колебаний высказал в совете министров свое сожаление по поводу нее. Он повторяет, что Эльзас и Лотарингия были оторваны у нас силой и что для такого преступления не может быть никакой давности. Впрочем, он думает, что резолюция, принятая конгрессом, является лишь тактическим маневром, призванным объяснить твердую волю социалистов бороться до победного конца.

Делькассе счел благоразумным предупредить возможные возражения русского правительства против Лондонского конгресса и телеграфировал Палеологу (№ 287): «Если вам будет поставлен вопрос относительно присутствия Самба на Лондонском социалистическом конгрессе и, пожалуй, еще лучше, не дожидаясь этого вопроса, укажите, что Самба присутствовал на этом конгрессе как делегат французской социалистической партии, а не как член правительства и что целью его было не допустить разногласий относительно продолжения войны до победного конца. Дело в том, что опасались возражений со стороны некоторых представителей английского социализма. Действительно, на конгрессе удалось добиться единодушного принятия резолюции о сокрушении германского милитаризма. Вы укажете, что Самба, конечно, должен сожалеть о том, что ему не удалось помешать принятию конгрессом третьей резолюции, предложенной русскими делегатами, ибо на предварительной конференции, состоявшейся несколькими днями раньше в Париже, он подчеркивал эффективность русской помощи и категорично заявил: „Скажите без боязни, что, не будь России, нас бы захлестнула волна неприятельского нашествия. Имейте это в виду каждый раз, когда натолкнетесь на то или другое последствие внутреннего режима этой великой страны“. Самба – он еще не вернулся из Лондона – первый протестовал бы против мысли, что он отправился на Лондонский конгресс не как социалист и что он в той или иной мере мог обязать там правительство». Разумеется, L’Homme enchaine не упустил столь удобного случая возобновить кампанию не только против Самба, но также против Вивиани, Делькассе и президента республики, «пустозвона, гарцующего между крайним величием и крайним ничтожеством и обязанного клерикалам своим картонным троном»⁴⁵.