На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Затем мы проезжаем Понт-а-Муссон и Дьелуар, они находятся под огнем неприятеля. Наличие промышленных заведений обусловило неоднократную бомбардировку, следы ее видны повсюду. Однако оба города вовсе не представляют пустынного вида. По дороге нам кланяются женщины, дети играют на улицах. Мы завтракаем в Буке с командиром 31-го корпуса генералом Делетуалем в красивом имении генерала де Морленкура. С террасы замка мы можем вдоволь созерцать равнину Воэвры с ее суглинистой почвой, столь плодородную вчера, столь тщательно обработанную, а ныне превращенную в постоянное поле сражения и изрезанную окопами. Вот Эвилль с его каменоломнями, работа на них почти прекратилась, вот Виньо и Бонкур, знакомые деревни, которые я так часто искал глазами с вершины своего холма, вот Мекрен в долине напротив Сампиньи – немцы бомбардировали его с таким же остервенением, как мою собственную коммуну. Вот форт «римского лагеря», господствующий над Сен-Мигиелем и всем районом. Немцы прогнали нас оттуда и установили наверху свои батареи, которые могут свободно обстреливать местность по всем направлениям. Мекрен, как и Сампиньи, покинут жителями. Проезжая по его пустынным улицам, я не могу не бросить беглого взгляда на развалины своего дома на другом берегу Мааса, но я сегодня не буду там, так как у меня осталось мало времени, а я хочу еще остановиться в Марботт и в лесу Буа-д’Айльи. Марботт представляет собой теперь лишь груду камней, осталась только церковь, все жители ушли. Слева, у входа в город, восемьсот солдатских могил с правильно расставленными крестами; на могилах присланные родными венки и цветы. В сопровождении генерала Блазе, который недавно был моим спутником в Шлут, а в настоящее время командует 15-й дивизией, мы входим в лес. Солдаты размещены в порослях, где нередко становятся жертвами немецких пуль⁴²⁶*. По длинной лесенке я взбираюсь на верхушку большого дуба, с которой открывается вид на лес Д’Айльи, такой же голый, как участок леса Буа-ле-Претр. «Как настоящий синий дьявол, – пишет в своих воспоминаниях генерал Блазе, – г. Пуанкаре бодро и безбоязненно взобрался наверх. Оттуда открывается вид на море зелени, затем на поля, развороченные гранатами, и посреди этой пустыни на линию окопов, в которых движутся головы и серо-зеленые спины. Г-н Пуанкаре с интересом наблюдал эту картину и затем громко спросил: „Это наши?“ – „Будьте добры, господин президент, говорите не так громко, если не желаете быть обнаруженным и убитым! Я не мог бы простить себе, если бы допустил, чтобы неприятельская пуля сразила президента Французской республики, офицера альпийских стрелков“. Я объясняю своему храброму спутнику, что мои окопы находятся у опушки, под нами, и поэтому невидимы для нас, а те окопы, которые он видит на расстоянии 120–130 метров, заняты немцами…»

Когда я спустился вниз, четыре санитара проносили на носилках труп убитого товарища. Я заговорил с ними. У них превосходное состояние духа, но они не скрывают от меня, что устали после недавних боев.

Возвращаюсь в Коммерси, осматриваю здесь производство бомб и ручных гранат для борьбы в окопах, посещаю с моим другом сенатором и мэром Рене Гродидье городские госпитали и лазареты. Генерал Рок и командующий 8-м корпусом генерал Кордонье рапортуют мне, что на днях двадцать три солдата 56-го пехотного полка были приговорены к смерти за то, что оставили окоп в лесу Д’Айльи. Оба генерала просят меня помиловать их, и я охотно исполняю это желание, убежденный, что молодые люди, оставшись на фронте, сумеют загладить перед начальством свою минутную слабость и воспрянут духом в своих собственных глазах. Но действительно ли я возвращаю им жизнь? Или же, увы, только новые случаи быть убитыми и искалеченными?

Вторник, 8 июня 1915 г.

К восьми часам утра я возвратился в Елисейский дворец и председательствую на заседании совета министров. Рибо болен. Все другие министры опечалены пришедшими в мое отсутствие известиями из России и Дарданелл. Генерал Гуро телеграфировал, что наш экспедиционный корпус после систематической подготовки атаковал турецкие позиции, но достигнутые результаты не соответствуют понесенным потерям и приложенным усилиям. Он и генерал Гамильтон убеждены, что при сложившихся обстоятельствах, совершенно аналогичных положению на Западном фронте, наше продвижение на полуострове Галлиполи будет медленным и будет стоить нам больших жертв, если Турция сохранит здесь за собой все свои средства обороны. Гуро считает, что для нас крайне важно вступление в войну нового союзника и соответственная диверсия, если мы желаем быстро прийти к цели без слишком тяжелых жертв (Тенедос, 6 июня, № 5; генерал Гуро в военное министерство, 6 июня, О. Т., № 167/315).