На службе Мечу

— На самом деле, — чуть приглушенно отозвалась Абигайль из-под каскада брызг, — я всегда считала, что он просто полагает, что настолько лучше других, что мы не признали это в первую же секунду знакомства, поскольку слишком тупы и невежественны. — Она извлекла голову из-под душа, собрала волосы в толстый жгут, и стала отжимать из них воду. — Поскольку и в дальнейшем мы не собрались сами начать оказывать ему должное почтение, то его долгом, несомненно, является выбить это из нас любым способом, какой ему только доступен.

Шобана в другой душевой кабинке обернулась и пораженно взглянула на Абигайль. Та прикусила язык. Абигайль знала, что едкость, которой она позволила прорезаться в голосе, заставила насторожиться локатор в голове её подруги.

— Я совершенно не имела в виду всехнас, — произнесла Шобана. — Я думала о проблеме, которую он, кажется, имеет в отношениях именно с тобой. И, если моя до предела обострённая интуиция не обманывает меня, полагаю, что и тытоже имеешь проблемы в отношениях с ним. Так?

— Нет. Я не имею… — категорически начала Абигайль. Затем остановилась.

— Ты никогда не была хорошей лгуньей, — с лёгкой улыбкой заметила Шобана. — Готова поспорить, это результат строгого религиозного воспитания. А теперь расскажи всё мамочке Шобане.

— Это всего лишь… ну хорошо… — Абигайль внезапно оказалась крайне поглощена отжиманием волос, затем вздохнула. — Он один из тех кретинов, которые полагают, что все грейсонцы — живущие в пещерах варвары и религиозные фанатики, — наконец произнесла она. — И он думает, что наши обычаи и понятия о морали смешны.

— Ого, — негромко произнесла Шобана, со знанием дела оценивая Абигайль сквозь стоящий в душевой пар. — Подкатывался к тебе, да?

— Ну, да, — признала Абигайль. Она знала, что краснеет, но ничего не могла поделать. Не из за взгляда, которым смотрела на неё Шобана, даже при том, что на них сейчас не было ни нитки. Число женщин на Грейсоне в три раза превышало число мужчин и на протяжении тысячи лет единственной допустимой карьерой женщины в родном мире Абигайль была карьера жены и матери. Учитывая дисбаланс в рождаемости, состязание за имеющихся в наличии мужчин часто бывало… напряжённым. Более того, грейсонская практика многожёнства означала, что каждая грейсонская женщина могла ожидать оказаться одной из по меньшей мере двух жён, со всей вытекающей отсюда потребностью в открытости и компромиссах. Всё это вместе взятое означало, что грейсонские девушки приучались к весьма откровенным “женским разговорам”, которые были намного приземлённее и прагматичнее, чем могли бы поверить на Мантикоре, с учётом царящих там стереотипов насчёт Грейсона. Также они привыкали и к совместному использованию жилых помещений и ванных. Но это и было частью проблемы, так ведь? Она выросла привыкшей к подобному уровню открытости с другими девушками, а не в обществе, которое подготовило бы её к откровенным и прямым проявлениям интереса со стороны мужчин.

— Я не удивлена, — произнесла затем Шобана, склонив голову и разглядывая подругу. — Видит Бог, имей я твою фигуру, я бы тратила всё своё время, отбиваясь от мужчин палкой! Или, что намного вероятнее, неотбиваясь, — весело допустила она. — И, судя по тому, что я видела в Григовакисе, тот факт, что ты с Грейсона, наверное подбавил этому остроты, так?

— Думаю так, как бы то ни было, — поморщившись согласилась Абигайль. — Не мог утерпеть, чтобы не затащить “неоварварскую ледяную деву” в постель, где он мог бы её растопить. И, наверное, ещё и хвастаться этим перед всеми дружками! Или так, или он один из тех идиотов, которые считают, что все грейсонские женщины должны быть изголодавшимися по сексу сумасшедшими куколками, чья неистовая похоть сдерживается лишь религиозным зомбированием, лишь потому, что наших мужчин так мало.

— Наверное ты права, учитывая ту толпу, с которой он болтается. Чёрт, я бы не удивилась, если бы он был достаточно туп, чтобы верить обеим стереотипам сразу! — Шобана скорчила рожу. Затем она провела рукой по панели управления душем и взяла полотенце, так как вода перестала течь.

— Скажи мне, — продолжила она, — он смирился с отказом?

— Не больно то хорошо, — вздохнула Абигайль. Она зажмурилась и запрокинула лицо, чтобы ополоснуться напоследок, а затем выключила душ и подхватила полотенце. — На самом деле, — призналась она сквозь складки полотенца, которым вытирала лицо, — я вероятно отказала ему не так… вежливо, как могла бы. Я провела на Острове всего лишь примерно две недели и всё ещё пребывала в некотором довольно серьёзном культурном шоке. — Она опустила полотенце и криво улыбнулась подруге. — Знаешь ли, от наилучших из вас, манти, у любой приличной грейсонской девушки волосы дыбом встают! А уж от кого-то вроде Григовакиса!..

Абигайль закатила глаза и Шобана хихикнула. Однако зелёные глаза блондинки были серьёзны.

— Он не пытался настаивать, а?