На службе Мечу

Она оглянулась через плечо на взводного сержанта Гутиэрреса. Гутиэррес был родом с Сан-Мартина. Немало сан-мартинцев поступили на военную службу в Звёздном Королевстве после аннексии планеты, но Гутиэррес вступил в Мантикорский Королевский Корпус Морской Пехоты задолго до этого. Так же как и генерал Томас Рамирес, Гутиэррес прибыл в Звёздное Королевство ребёнком, когда его родители смогли сбежать с Сан-Мартина во время оккупации планеты Хевеном. В случае Гутиэрресов, они смогли пристроиться “зайцами” на борту соларианского грузовика, который высадил их на планету Мантикора только с тем, что было на них одето. Подобно многим беженцам от тирании, сержант Матео Гутиэррес и его (многочисленные) братья и сёстры были ярыми патриотами, пламенно преданными звёздному государству, принявшему их и давшему им свободу.

Помимо этого, Гутиэррес был никак не меньше двух метров ростом и весил порядка двухсот килограммов, всё это — крепкие кости и мускулы, характерные только для тех, кто был создан и рождён для жизни в повышенной гравитации Сан-Мартина. Когда она стояла рядом с сержантом на палубе ангара, Абигайль чувствовала себя так, будто ей снова было пять лет. Его бывалый, компетентный вид только усиливал впечатление.

Он заставлял её чувствовать себя ребёнком, но в то же самое время его присутствие придавало уверенности, или устрашало — с какой стороны посмотреть. Она была вполне уверена, что миролюбивое Братство Избранных не предпримет попытки прикончить её команду из засады. Однако, после оценки всех возможных неожиданностей, коммандер Уотсон решила послать с ней даже не одно, а два отделения морских пехотинцев. Майор Хилл, командир отряда морпехов “Стального кулака”, выбрал первое и второе отделения взвода сержанта Гутиэрреса. Абигайль ощущала изрядную неловкость от того, что незначительного гардемарина сопровождали и охраняли целых двадцать семь вооружённых до зубов морпехов, но она решила воспринимать это как комплимент. Очевидно, что даже если коммандер Уотсон и решила погладить её против шерсти за угрюмое настроение, старпом всё же хотела получить Абигайль назад в целости и сохранности.

Она потихоньку усмехнулась своим мыслям, затем снова выглянула в иллюминатор, в то время как бот притёрся к “посадочной площадке”. Не ахти какой площадке. На самом деле это была не более чем ровная полоса более-менее утрамбованной земли. Мутная вода от недавнего дождя, покрывавшая её тонким слоем там и здесь, взметнулась брызгами от прикосновения реактивных струй поворотных двигателей бота, и она покачала головой.

Вид с воздуха давал совершенно ясное представление, что “город” Сион на самом деле не что иное, как не особенно большой посёлок, застроенный одно- и двухэтажными домами из дерева и камня. С высоты было видно, что в наиболее старых частях поселения улицы были покрыты керамобетоном, а в остальных — замощёны булыжником или остались просто грунтовыми, как их “посадочная площадка”. Она привыкла к мощёным улицам в исторической части Оуэнс Сити, но уж никак не к грязи, и этот вид, так же как и необустроенная посадочная площадка, подчёркивали, насколько примитивен и беден был Приют на самом деле.

Она глубоко вздохнула, отстегнула ремни и выбралась из своего кресла, в то время как сержант Гутиэррес отдавал распоряжения своим морпехам. По его тихой команде, группа из шести солдат сбежала по трапу и заняла позиции вокруг шаттла. Абигайль слегка нахмурилась. Они определённо не скрывали своей готовности к любому развитию событий. Абигайль начала было что-то говорить по этому поводу Гутиэрресу, но передумала. Коммандер Уотсон не послала бы с ней морпехов, если бы хотела, чтобы они были незаметны.

Трое мужчин вышли из аккуратно покрашенного, крытого соломой каменного коттеджа, который, судя по обилию антенн и спутниковых тарелок на крыше, был коммуникационным центром поселения, а так же “центром управления” того, что тут у них было за аэродром. Она пристально их изучала, настолько незаметно, как только могла, спускаясь вслед за Гутиэрресом по трапу.

Встречающие очень точно подгадали время, так как достигли подножия трапа почти одновременно с ней.

— Меня звать Тобиас — сказал самый старший из тройки бородачей, одетых в коричневые и серые балахоны. В его напряжённых плечах и прямой спине чувствовалась определённая настороженность, но он улыбнулся и склонил голову в приветствии. — Я приветствую вас именем триединого Господа, и согласно Слову Его, я приветствую вас на Приюте и предлагаю вам Мир Его в духе Любви господней.

— Благодарю вас, — серьёзно ответила Абигайль, в то же самое время внутренне содрогнувшись, представив, как кто-нибудь вроде Арпада Григовакиса мог бы ответить на подобное приветствие. — Я гардемарин Хернс, с корабля Её Мантикорского Величества “Стальной кулак”.