На службе народу

Но на Ладожско-Онежском перешейке советские войска тоже отступали. В результате восточный берег Ладоги все южнее и южнее постепенно попадал в руки финнов. Если бы они форсировали реку Свирь, а немцы прорвались бы на восточный берег реки Волхов, то связь с Ленинградом, за исключением воздушной, прекратилась бы.

Ленинградцы вгрызлись в землю и стояли насмерть, не пуская дальше врага ни на шаг. Но на Ладожско-Онежском перешейке отступление продолжалось. С тревогой читал я оперативные сводки, поступавшие с восточного берега Ладоги. Еще немного, и финны могли соединиться с немцами. К сожалению, у Ставки не было сил помочь нашим войскам на этом берегу. Прорвать бы хоть кольцо блокады под Шлиссельбургом и Мгою! Однако противник отбивал все атаки. Больше того, с юга к Ладоге гитлеровцы вбили клин, который постепенно расширяли, и оказавшееся в середине его селение Синявино было отделено уже в обе стороны от советских войск десятикилометровым расстоянием.

Я старался подробно рассказать об обстановке сначала на Северо-Западном фронте, затем в районе Ленинграда, сложившейся к середине сентября 1941 года, для того, чтобы читателю были понятны развернувшиеся там боевые действия в дальнейшем.

Итак, я был вызвав в Ставку. Предстояла, встреча с Верховным главнокомандующим.

За время работы в Наркомате обороны и в годы Великом Отечественной войны мне приходилось встречаться с И.В. Сталиным десятки раз. Я не вел записей этих встреч, но стоит напомнить мне о каком-то конкретном случае, как тут же в памяти всплывет и что было сказано, и какими сопровождалось комментариями, и как на это реагировали окружающие. Одно звено цепочки тянет за собой другое Психологически это легко объяснимо. Все встречи с И. В. Сталиным проходили для меня (и, вероятно, не только для меня) при особой внутренней собранности, вызванной сознанием важности дела и чувством высокой ответственности.

Во время официальных заседаний И. В. Сталин обращался ко мне, как правило, "товарищ Мерецков", реже - "Кирилл Афанасьевич". При неофициальных встречах он почему-то называл меня "ярославцем" или "хитрым ярославцем". Так, например, он называл меня с улыбкой, когда ему нравилось внесенное мной предложение по важному вопросу или, сердясь, когда я не соглашался с его мнением.

В годы войны во время моих докладов Верховному главнокомандующему о положении на фронте или при обсуждении новых заданий иногда присутствовали А. М. Василевский, Б. М. Шапошников, несколько реже - Г. К. Жуков, А. И. Антонов, Г. М. Маленков, К. Е. Ворошилов, еще реже - другие члены Политбюро или военачальники. Нередко же беседа велась с глазу на глаз. Это не значит, что предварительно Сталин не обсуждал данный вопрос с членами Государственного Комитета Обороны или сотрудниками Ставки. Не значит это, конечно, что с другими командармами и командующими фронтами Сталин тоже беседовал лишь наедине. Что касается меня, то (я говорю так, как было в действительности) многие оперативные задания в годы войны я получал непосредственно от И. В. Сталина во время беседы вдвоем.

Такая беседа состоялась и 17 сентября. Я обстоятельно доложил о положении на Северо-Западном фронте и о своих замыслах, которые вынашивал в последнее время. И. В. Сталин заметил:

- Это хорошо, что положение стабилизировалось. Я вижу, вы вошли уже в курс дела. Хотим дать вам ответственное задание. Не возражаете?

Возражений, конечно, не последовало. Мне было приказано немедленно выехать на Ладожско-Онежский перешеек, в 7-ю армию Карельского фронта, которая с боями отступала на юг, к Свири, помочь наладить оборону, ни в коем случае не допустить прорыва финнов к Волхову на соединение с немцами. Командовал 7-й армией генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко. Во время финской кампании, когда я был командармом-7, он командовал стрелковым корпусом. Я ценил в нем не только хорошего военачальника, во и умного человека, с легкой хитрецой, очень расчетливого и храброго. После финской кампании ему было присвоено звание Героя Советского Союза. И. В. Сталин знал его еще со времени гражданской войны. Направляя меня в эту армию, он сказал:

- Посмотрите, как идут дела у Гореленко. Вы знаете войска этой армии, ее командиров, а они знают вас. Помогите советом. Если этого будет мало, разрешаю вступить в командование. Приказываю любым способом финнов остановить!