На службе народу [с иллюстрациями]

А вот Львовская операция, развернувшаяся через какиенибудь полтора месяца: горькая неудача, связанная с рядом факторов, среди которых определенную роль сыграли и ошибки военно-оперативного характера. А разве Западный фронт, наступавший в то время на Варшаву, действовал безупречно? Когда его командующий М. Н. Тухачевский стал начальником нашей академии, слушатели не раз обращались к нему за разъяснениями о случившемся. И из самих ответов Михаила Николаевича все мы видели, что нарушение некоторых законов ведения войны (необходимость прочной связи тыла с фронтом, правильное и налаженное обеспечение войск, умелое использование ошибок противника, концентрация сил на главном направлении) сказалось на общей неудаче тогдашнего наступления. И опять я убеждался: руководство войсками — это искусство!

Я не стал бы в то время мало-мальски толковым военачальником, не пройдя через горнило боев в течение трех кампаний 1918 — 1920 годов. Но полагаю также, что из меня не вышло бы ничего путного и в случае, если бы я не получил достаточно серьезной военно-теоретической подготовки. Особенно понадобилась она позднее, в период боев в Испании, в финскую кампанию и Великую Отечественную войну. Здесь опять теория и практика оказались неразрывно связанными. Обе они не стояли на месте, развивались, шли вперед, и снова не раз вспоминал я уроки прошлого, иногда для того, чтобы прямо их использовать, иногда — чтобы лишь оттолкнуться от них, а нередко — чтобы поступить уже совсем по-другому.

Очень многое зависело от того, кто и как конкретно читал нам лекции и вел занятия в академии. Скажу сначала об общем впечатлении относительно ее преподавателей, которое сохранилось в моей памяти с тех пор. Преподаватели были разными. Одни из них являлись, по-видимому, опытными командирами, но читали лекции плохо. В академию они попали по приглашению Реввоенсовета и теперь передавали слушателям те знания, которыми обладали, служа еще в старой армии. Другие были способными лекторами, но не для данной аудитории, где вместо привычного для них избранного офицерства рядом с бывшими офицерами сидели вчерашние рабочие и крестьяне, многие с весьма слабой общеобразовательной подготовкой. Были, конечно, и такие, которые умели устанавливать контакт с аудиторией, освещали вопросы популярно и в то же время научно, поэтому и пользовались они всеобщим уважением и любовью у слушателей.

Резкое недовольство слушателей вызывала подчеркнутая аполитичность ряда преподавателей. Пресловутый тезис «армия вне политики», которого все еще придерживались многие из них, был для нас совершенно неприемлемым. Как это «вне политики», когда идет гражданская война? Как это «вне политики», если сама война есть не что иное, как продолжение политики иными средствами? Беззубое, «надклассовое» отношение к военному делу служило и могло служить только врагам трудящихся. Я бы не сказал, что такие преподаватели очень быстро перевоспитывались. Их консерватизм сохранялся довольно долго. Например, на первом году обучения лекции на социально-экономические темы вообще не планировались, считались факультативными. Посещать такие лекции было не обязательно. Тем не менее их посещали все с большим желанием. Разве можно оторвать от политики людей, связанных с ней всей своей деятельностью и смыслом самого существования?! От нас не требовали на первом курсе сдачи зачетов по общественным дисциплинам, но вникали мы в них глубже и основательнее, чем в любую отрасль военного дела.

Упорядоченной системы лекций социально-экономического цикла в то время еще не имелось. Многое зависело здесь попросту от наклонностей и уровня познаний лекторов, приглашаемых со стороны по инициативе партийной ячейки. Постепенно, однако, дело налаживалось. В 1919 году мы уже слушали курс лекций по марксизму (читал комиссар академии В. Н. Залежский) и курс лекций по внешней политике и тактике революционных боев (читал видный деятель революции Н. И. Подвойский).

Занятия по этим предметам нередко отменялись, то изза занятости лекторов, то из-за внезапных общих выходов на заготовку дров. Слушатели, желавшие приобрести систематические знания, посещали Пречистенские рабочие курсы. В 1920 году к нам приходили также лекторы, направляемые МК РКП (б). Они выступали с докладами по текущему моменту или на важные теоретические темы.

Из лекторов, читавших курсы социально-экономического цикла в 1921 году, я запомнил нескольких. Политэкономию вел А. А. Богданов. Врач, экономист, политический деятель, в прошлом большевик, он со времени столыпинской реакции начал отходить от ленинских позиций. За путаницу в философских вопросах В. И. Ленин в своем труде «Материализм и эмпириокритицизм» подверг Богданова резкой критике. В 20-е годы Богданов интенсивно занялся медицинской деятельностью. Он был директором Института переливания крови. А в академии Богданов излагал вкратце содержание собственных работ по политэкономии. Изъяснялся он довольно туманно, насыщая лекции сложной терминологией, не всегда понятной слушателям.