На службе Отечеству!

Что ж это вы, маэстро Барщевский, такой бурный демократ, столь пламенный энтузиаст свободы творчества, что ж вы, сударь, к властям-то так назойливо лепитесь, к начальству столь нежно льнете, как какой-нибудь Суровцев, Оскоцкий или Евтушенко, трижды орденоносец, лауреат, член Академии изящных искусств в Малаге и почетный гражданин Оклахомы: «Лучшие из поколения, возьмите меня с собой!»?

Вот же в вашем фильме персонажи читают наизусть Лермонтова, а он к властям не лепился. Куда там! «Но есть, есть Божий суд, наперсники разврата!..» У вас прославляется Пастернак, а он хоть и писал восторженные стихи о Сталине, но это же искренно, и тоже не льнул. Поминается Мандельштам, но и он пусть тоже нахваливал Сталина, но позволял себе и нечто весьма крамольное. Как же так? С кем вы, мистер мастер искусства — с Лермонтовым или с Оскоцким? За что вы — за пушкинский «неподкупный голос, эхо русского народа» или за колючую, но демократическую проволоку?

И это еще не вся агитация и пропаганда, ласкательство да заграждения. Важную роль тут сыграло еще и обсуждение фильма на той же первой программе под управлением антисоветчика Бориса Бермана, который в ходе обсуждения радостно воскликнул: «Советская власть не вернется! Ура!».

Кстати сказать, на повторный вопрос Тараса Бульбы «Много ли там наших?» бессмертный Янкель опять мог бы ответить: «Наших? Много! Даже во втором и третьем ряду: продюсер Марк Рудинштейн, банкир Игорь Коган, Сергей Устинов, сын Левы Устинова… Куда ни плюнь — все наши!»

И как они ликуют по поводу своего участия даже в мимолетных эпизодических ролях! Банкир Коган восхищен: «Съемки „Саги“ были большой тусовкой, приятной компанией, где все друг друга знают». Рудинштейн, тоже на любительском уровне сыгравший эпизодическую роль, в восторге: «Атмосфера была замечательной!» То есть, надо полагать, замечательно нашей была атмосфера, не так ли? Устинов, опять из самодеятельного кордебалета, более конкретен: «Я ведь очень хорошо знаком с семьей и Аксеновых, которые тоже здесь снимались, и с семьями Барщевских и Виолиных, которые делали этот фильм». Да, делали усилиями всех живущих ныне поколений клана, включая внуков. Правда, тут вдруг обнаружилось нечто весьма советское: семейный подряд, который горячо приветствовался во времена товарища Брежнева. Вот вам и «не вернется», Берман, вот вам и «уря!». Или это «подряд наших»?

* * *

Но не будем продолжать эту тему, лучше присмотримся к обсуждению. Оно состоялось задолго, серий за шесть-семь до окончания показа. Что за фокусы? Где это видано? Вот вас, Юрий Соломин, самого именитого в коллективе создателей фильма, вас, которого биографы величают «самим воплощением традиций старейшей русской сцены», неужели вас не покоробила такая нерусская прыть расторопных дельцов? Вам не пришло в голову, что сказали бы об этой непристойной суете сыгранные вами герои — Телегин из «Хождения по мукам», Арсеньев из «Дерсу Узала», даже Иван Александрович Хлестаков?

Ильдар Жандарев, которому изредка дозволялось проявить себя на подхвате у Бермана, воскликнул: «Мы услышим здесь правду о „Саге“ простых людей, особенно — простых женщин!» Сейчас вы увидите, что это за «простые люди», среди которых находились и режиссер, и сценарист, и артисты.

Очень характерным было выступление заслуженного мастера спорта, широко известного, даже по мнению Бермана, легендарного баскетбольного тренера, орденоносца Александра Яковлевича Гомельского, человека, как сам напомнил и как это все видели, «не молодого», но очень простого. Он возникал три раза. Сначала морщился: «Фильм сделан недостаточно эмоционально. Актеры играют нормально, но вяло, ничего яркого, запоминающего» (Так!). Представляете, ничего запоминающего!

Тут взяла слово широко известная, но опять же очень простая женщина Александра Маринина. Ну, думаю, уж она-то сейчас сказанет! Ведь подполковник милиции да еще и кандидат юридических наук, образованнейший человек. Аспазия! Софья Ковалевская! Склодовская-Кюри! К тому же, автор чуть ли не тридцати романов, многократно изданных тиражом за 30 миллионов экземпляров, лауреат премии МВД. Одни лишь названия иных ее романов бросают в дрожь: «Чужая маска», «Черный список», «Убийцы поневоле», «Шестерки умирают первыми», «Седьмая жертва», «Я умер вчера», «Не мешайте палачу», «Смерть и немного любви», «Посмертный образ», «Светлый лик смерти», «Смерть ради смерти», тут же и «Реквием»… И за это, повторю, премия МВД, а не Ваганьковского кладбища.

Человеку, написавшему столько таких книг, чего бояться, чего играть в жмурки? Да, уж она сейчас врежет…