На службе у Кощея

— Натуральный Петрович! — обрадовался Добрыня. — Самородок! Тебе медаль надо! Слушай, а может, тебе и впрямь в Коксфорд податься?

Илья приобнял Яромира за плечи.

— Ну что, братцы? Обгоним и перегоним кумарских купцов?

— Обгоним! — завопили друзья.

— Так нам еще лодка нужна, — возразил Яромир. — Где ее достанем?

— А это не твоя нужда, — мягко улыбнулся Илья Муромец, и от этой улыбки у Яромира невольно заныли зубы. — Сейчас на реку выйдем, будет тебе и лодка, даже две, если надо! По коням, братцы! А ты уж, Соловей, не серчай, придется тебе с нами прокатиться! Сослужить службу царю-батюшке!

— Не привык я царю-то служить, — нахмурился Соловей. — У меня ведь свой кодекс, сам знаешь!

— Ничего, тогда Кощею послужишь! Нас ведь он послал, а не кто-нибудь по мелочи!

Соловей ненадолго призадумался.

— Ну, раз Кощею послужить, тогда можно. Тогда я не против. Даже — за! Нам ведь Бессмертный как отец родной!

— Тогда полезай в сумку, — приказал Муромец, — и давай дорогу показывай!

К реке они выехали быстро.

— Вот что, — сказал Илья, — коней на реку не попрешь. Ты, Соловей, не сочти за труд, отведи их к избачу!

— Это который на курьих ножках? — догадался Соловей.

— Вот именно. Он нас на опушке ждет, на старой дороге. Вот тебе десять рублей, передашь ему и скажи, чтобы коней в столицу доставил. Только пусть не пугается. Кони-то не простые, а богатырские, могут и возражать, ругаться даже... Пусть внимания не обращает! Так вот. Как доставит коней в столицу, пусть далеко не уходит. Мы, глядишь, быстро обернемся, ну и подкинем за труды! Сделаешь?

— Ты ж, Илюша, меня знаешь, — смиренно закивал Соловей. — Разве я против твоего слова когда пойду? Надо так надо. Сделаем!

— Ну и хорошо. Глядишь, и я тебя лишний раз выручу!

Придя таким образом к согласию, Илья принялся разглядывать плывущие по реке суда.

— Это слишком мало, — бормотал Илья, словно прицениваясь, — на такое суденышко зайдешь, так оно и перевернется от натуги! А это велико, ой велико, и вообще похоже на корыто! А вот это — в самый раз! И парус крепкий, и места много, и плывет, куда надоть!

— Эй, на челне! Греби к берегу! К берегу греби, кому сказал!

Завидев всадников, купцы на челне забегали, подняли еще один парус, налегли на весла и попытались удрать.

— Именем царя-батюшки! — завопил Илья. — А ну к берегу, или я за себя не отвечаю!

Кто-то из гребцов в испуге уронил в воду весло, кто-то натянул лук и выстрелил в сторону богатырей, но свежий ветер отнес стрелу далеко в сторону.

Илья Муромец развел руками.

— Придется в воду лезть! — Он скинул кольчугу и сапоги, зябко поеживаясь, вошел в реку и вдруг бухнулся, подняв тучу брызг.

Яромир уставился на него из-под руки и невольно ахнул: богатырь плыл к челну наперехват с такой скоростью, что следом за ним бурунами кипела белая водяная дорожка.

Гребцы и купцы, увидев приближающееся с невероятной скоростью нечто, дружно взвыли от страха и, как один, попрыгали в воду, а уже через мгновение Илья перемахнул через высокий борт. Погрозив купцам кулаком, он сел на корме и повернул руль к берегу. Вскоре изящное судно оскаленной пастью чудища ткнулось в прибрежный песок.

Богатыри дружно ввалились в лодку.

— Сделаешь так, — поучал Соловья-разбойника Илья, — пока мы на середину выгребаем — приготовься. Набери побольше воздуху. Чтобы до самой Кумарии хватило...

— Ты, Илья, в мое ремесло не суйся, — обиделся Соловей. — Не мешай! Дай водоизмещение прикинуть! — Он принялся что-то вычислять на пальцах. Затем замер и вдруг стал быстро раздуваться, превращаясь в огромный, безразмерный радужный пузырь.

— Сейчас рванет, братцы! — испугался не на шутку Добрыня. — Скорей на середину выгребай!

Илья схватил весло и в два гребка вывел ладью на место старта.

Хорошо кататься в лодке,
Где на брата по молодке,
А пока молодок нет,
Мы объедем целый свет! —

продекламировал Яромир, подняв руку.

— Класс! — уже привычно восхитились богатыри. — Ты бы хоть записывал!

— А я и запи... — договорить Яромир не успел. Что-то ухнуло невдалеке, богатыри упали на дно лодки, парус оглушительно щелкнул, и наступила тишина, нарушаемая только резким свистом воздуха.

— Что это было, братцы? — простонал Яромир, мотая враз отяжелевшей головой.

— Что, что, — проворчал Муромец, осторожно выглядывая из-за борта. — Летим, вот что!

— Как летим? — испугались богатыри, постепенно приходя в себя и принимая сидячее положение. — А и вправду летим!

— Ёшь твою медь! — восхитился Добрыня. — Это ж какая красота!

18