На службе у Кощея

– Не спеши осуждать, Добрынюшка, — прогудел Илья, хитро поглядывая на Яромира. — Тут, чую, девка виновата! Наська, что ль? Ну, та самая, которую ты Матвееву заместо дочки подсудобил! Кстати, хорош подарочек, я бы и сам от такого не отказался! — Илья коротко хохотнул, поскреб пятерней в затылке. — Она теперь у нового батюшки просит повозку на нутряном огне! Только не нашенскую, а из Франкмасонии, на каретных колесах и с позолоченной трубой. Название у этой телеги больно неприличное, дай бог памяти...

– Пежо! — охотно подсказал образованный Попович и тут же повернулся к Яромиру. — Друг мой! А нельзя ли его обратно ввести в разум?

– Мозги вправить! — подсказал Добрыня и захохотал.

– Вот именно.

– Можно, конечно, — кивнул Яромир. — Дело-то пустяковое, да ведь он опять за разбой примется!

– Не примется, — пообещал Илья. — Я его расспрошу, а потом пару раз шваркну об стенку, и ему не до разбоя будет.

– Вот истинный гуманист! — расцвел Добрыня. — Сразу видно хорошего человека. Ладно, друг мой, вправляй ему мозги, да только поскорее, смотреть тошно. И смердит, как свинья...

Яромир кивнул и молча подошел к поглупевшему Жухраю. Прицелился.

– Гум-ням-ням? — улыбнулся Жухрай.

Хрясь! Могучий кулак Яромира с размаха опустился ему на голову. Хозяин покатился в пыль, а когда поднялся, идиотская улыбка уже не украшала его глумливую физиономию. Взгляд Жухрая был глубок и сосредоточен.

– Извините, господа... — Он отряхнулся от пыли и осторожно принюхался. На его лице изобразилось беспокойство.

– Прошу вас подождать меня пару минут, я должен привести себя в порядок!

С этими словами Жухрай исчез в дверном проеме. Илья изумленно посмотрел на Яромира.

– Это ж как свесить надо, чтобы мужик так резко поумнел? Слушай! Дай одному моему знакомому по черепу, а? Ему тоже поумнеть не мешает. Хороший человек, а дурак дураком!

– Не себя ли имеешь в виду? — покатился со смеху Добрыня. — Вот потеха так потеха! Ха-ха! Нет уж, кто отроду балбес, того тумаком не исправишь. Верно я говорю?

– Еще как исправишь, — не согласился Яромир. — Я вот до пятнадцати лет с трудом говорил, а как слегой по башке перетянули, так и поумнел. Стихи писать начал!

– Во! — обрадовался Илья. — Так и сделаем! А за мной не заржавеет!

– Только после того, как царевича разыщем, — сказал Яромир.

– Знамо, что так! Только ты уж не подведи! Покрепче вдарь! А то у меня больно голова дубовая... То есть у моего приятеля. Иной раз двинут булавой, так даже шишка не вскочит!

Тем временем во дворе появился хозяин. Он переоделся во все чистое, умылся и даже опрыснул себя духами.

– Господа! — обратился он к богатырям с чувством глубокого внутреннего достоинства. — Мне жаль, что не могу предложить вам изысканной кухни. Все мои работники куда-то подевались, а продукты расхищены! Но хлеб я испеку сам, а чистые постели в доме найдутся!

Яромир смотрел на Жухрая во все глаза.

– Слушай! — прошептал Попович. — Что-то не похож этот тип на разбойника... Может, ты того... Сделал его умней, чем надо?

– Перестарался, — кивнул Яромир. — От такого толку не добьешься! Придется еще раз двинуть! — сказав это, витязь осторожно стал заходить сзади.

– Может быть, вам поискать более приличное пристанище?

Хрясь! Это рука Яромира снова пришла в действие. На сей раз более успешно. В голове Жухрая что-то щелкнуло, на мгновенье старый разбойник обалдел, но быстро пришел в чувство и уставился на Яромира. По его заметавшемуся взгляду Яромир понял, что хозяин узнал его, а увидев еще трех богатырей, и вовсе приуныл. Приуныть-то приуныл, но постарался послаще улыбнуться.

– Что нужно могучим богатырям от старого, больного человека?

– Екарный бабай! — Муромец сгреб Жухрая за шиворот и притянул к себе. — Вот скажи, человече, почему ты, даже когда шибко умный, все равно дурной?

– А?..

– Моя твоя не понимай! — испугался Жухрай. — Не губи, отец родной!

– Я тебе отец?! — изумился Илья и даже выпустил разбойника из рук. — Да я тебя за одно это слово... Ух! — Илья поднял кулак, но Жухрай быстро залепетал:

– А откуда вы знаете, ваше богатырство, может, и отец? Вы вон по свету сколько мотаетесь, везде бываете, девки-то вас, небось, любят!

– Твоя правда, — осклабился Илья. — Сильно любят, ну а мы, стало быть, отвечаем взаимностью! Ну так что с того?

– А то! Вас вон Муромцем кличут, а в Муроме-то давно ли были?

– Ох, давно! — задумался Илья. — Лет пятнадцать назад!

– Небось, и девка была, — продолжал гнуть свое Жухрай.

Глаза у Ильи затуманились.

– Была. Зойка-каракатица! Хорошая баба, только страшная больно!

– Так вот, этой Зойки я и есть сын! — с чувством произнес Жухрай и тут же взвыл. — Здравствуй, папа! — с этими словами он бросился на богатыря и с размаха ткнулся лысеющей головой Илье в живот.

Муромец обалдел. Он погладил «сынка» по скалистому черепу.

– Здравствуй, сынок! — пробормотал он растроганно.

Теперь пришла пора обалдеть друзьям. На какое-то время они лишились дара речи. Наконец Добрыня густо откашлялся и попытался осторожно прервать гнусные «сыновьи» ласки.

– Илья, да ты только погляди на этого разбойника! Да он тебя в два раза старше!