На службе зла

Они сделали заказ. Страйк, которому больше всего хотелось глотнуть «Дум-бара», по рекомендации Элин взял себе бургундское и пожалел, что нельзя прямо сейчас затянуться, хотя за день выкурил больше пачки. Его спутница, не умолкая, сыпала подробностями насчет недвижимости: она передумала приобретать пентхаус в «Страте» и теперь присматривала собственность в Камберуэлле, где предлагались вполне перспективные варианты. Она показала Страйку сделанное на телефон фото: перед его воспаленным взором предстало очередное видение георгианской белизны с колоннами и портиком.

Пока Элин разглагольствовала о плюсах и минусах переезда в Камберуэлл, Страйк молча пил вино. Даже этот тонкий вкус вызывал у него раздражение; он вливал изысканный напиток в горло, как самое дешевое бухло, пытаясь залить алкоголем свою острую досаду. Не помогало; отчуждение только росло. Благопристойный ресторан в Мейфэре, приглушенное освещение, пушистый ковер – все это, иллюзорное, эфемерное, отдавало какой-то театральщиной. Что он здесь забыл, зачем пришел сюда с этой роскошной, но скучной женщиной? С какой стати делал вид, что ему не чужд ее расточительный образ жизни, хотя его агентство оказалось на грани полного краха, а все мысли занимал Шеклуэллский Потрошитель, чье имя знал он один во всем Лондоне?

Им подали горячее; от восхитительного филе говядины настроение слегка улучшилось.

– А ты что поделывал? – спросила Элин, никогда не забывавшая о вежливости.

Выбор встал ребром. Честный ответ заставит его оправдываться за сокрытие событий последних дней, которые вместили в себя столько, сколько иным не приснилось бы за всю жизнь. Пришлось бы открыть, что пострадавшая от нападения маньяка девушка, чье имя не разглашалось, – его, Страйка, партнер по бизнесу. Пришлось бы рассказать, что от дела его отодвинул человек, не сумевший раскрыть громкое убийство. Если рассказывать начистоту, пришлось бы еще добавить, что теперь он точно знает имя убийцы. Но перспектива таких признаний только угнетала. За все это время он ни разу не подумал позвонить Элин, что говорило само за себя.

Чтобы выиграть время, Страйк отпил еще вина и тотчас же пришел к выводу, что этот роман пора заканчивать. Нужно придумать какую-нибудь отговорку, чтобы после ужина не ехать к Элин на Кларенс-Террас, и таким способом намекнуть ей на предстоящий разрыв: секс всю дорогу был самой лучшей частью их отношений. А уж потом, при следующей встрече, можно будет сказать, что между ними все кончено. Сейчас это было бы некстати: вдруг она решит гордо удалиться, оставив ему счет, который его банк, бесспорно, оплачивать не станет.

– Если честно – ничего особенного, – солгал он.

– А что там этот Шекл…

У Страйка зазвонил мобильный. Посмотрев на экран, он увидел, что номер не высвечивается. Шестое чувство подсказало: ответить.

– Извини, – обратился он к Элин, – мне нужно…

– Страйк. – Голос Карвера с южно-лондонским говорком, распознавался безошибочно. – Это ты подослал?

– Кого? – не понял Страйк.

– Да свою дуру. Это ты подослал ее к Брокбэнку?

Страйк вскочил так резко, что задел край стола. На плотную белую скатерть брызнул красно-бурый соус, филе соскользнуло с тарелки, бокал опрокинулся, и вино пролилось на нежно-голубое платье Элин. Официант чуть не задохнулся, равно как и расфуфыренная парочка за соседним столом.

– Где она? В чем дело? – закричал Страйк в трубку, забыв обо всем на свете.

– Я тебя предупреждал, Страйк, – яростно заскрежетал Карвер на другом конце. – Говорил тебе: не суйся, мать твою… На этот раз ты облажался капитально…

Страйк опустил телефон. Бестелесный Карвер орал едва ли не на весь ресторан, и его грязная брань доносилась до каждого, кто оказался поблизости. Повернувшись к Элин, Страйк увидел платье в бордовых пятнах и перекошенное от растерянности и гнева прекрасное лицо.

– Мне придется уйти. Извини. Я позвоню.

Он даже не успел посмотреть на ее реакцию, да и не очень хотел.

Слегка прихрамывая – он неловко подвернул колено, когда вскочил из-за стола, – Страйк заспешил из ресторана и вновь прижал к уху мобильный. В ответ на любую его попытку хоть что-то сказать Карвер изрыгал нечто маловразумительное.

– Карвер, выслушай меня! – заорал Страйк, оказавшись на тротуаре. – Мне надо… Зараза, да послушай ты!

Но полицейский только распалился еще сильнее; монолог его становился все более оглушительным и непристойным.

– Ты, хлызда вонючая, послал ее на задание… Я тебя насквозь вижу… мы сами нашли, ублюдок, мы нашли связь между церквями! Если бы ты… да заткни хлебало, кому сказано, сейчас я говорю! Если ты, сука, еще хоть раз сунешься…

Страйк тащился сквозь теплый вечер, колено ныло, отчаяние и ярость нарастали с каждым шагом.