На солнышке

Михаил Абрамович Гершензон НА СОЛНЫШКЕ

СВЕТЛЯЧКИ

Летом жили дети в теплых краях, на берегу моря. Не на самом берегу, а все-таки близко. Перед домом сад. А в саду — ручеек по камням течет. И песок у ручейка — желтый, будто на солнце загорел.

Вечером, когда спускалась темнота, песок был еще совсем-совсем горячий. Деревья в саду становились выше и начинали между собой разговаривать. Шу-шу — говорит одно. Шу-шу — отвечает другое.

Откуда ни возьмись — вылетают жучки-светлячки. С дерева на дерево перелетают, ясные, как фонарики. Жучка совсем не видно, только видно, как летит фонарик.

Сенька, Мышонок и Степа до поздней ночи бегают с пузырьками по саду, ловят светляков. Поймают — и в пузырек. Поймают — и в пузырек.

— Смотрите, — кричит Степа, — какое у меня электричество!

Нюша на мальчиков за этих светляков сердится. Она Мышонку сказала:

— Ты все ловишь, ловишь, а потом светлячков не будет.

— Почему не будет?

— Очень просто, почему. У тебя удерет один, полетит — другому расскажет. Тот полетит — другому расскажет. Вот и не станут они к нам в сад летать.

— А тебе жалко?

— Ну да, жалко.

Не послушался Мишка, побежал ловить светляков. Пошла Нюша к Степе.

— Будет, — говорит, — тебе ловить светлячков. Ловишь, ловишь, а потом не будет.

— Почему вдруг не будет?

— Очень просто, почему. Один полетит — другому расскажет, тот полетит — другому расскажет. Вот и не станут к нам летать.

Отмахнулся от нее Степа, побежал светляков ловить. Пошла Нюша к Сеньке.

Сидит Сенька на террасе, сетку на светляков мастерит.

— Сенька, — говорит Нюша, — не жалко тебе, что светляков не станет?

— Почему так, не станет?

— Очень просто, почему. У тебя удерет светляк — он полетит, другому расскажет. Тот полетит — другому расскажет. Они и не будут к нам в сад летать.

Сенька засмеялся:

— Ну, и глупая же ты, Конопушка! Подскочил, сеткой махнул, поймал фонарик и в склянку.

Проснулась тетя Лена ночью, слышит, — кто-то тихонько плачет. Смотрит,— Нюшка на кровати сидит.

— Нюшка, что с тобой?

— Мне… мне… светлячков жалко, — сказала Нюшка,

КАМЕШКИ

Нюшка давно об этом думает и всех спрашивает, а никто не скажет, почему. Почему на море камешки разноцветные? Одни — белые, другие — желтые, одни — красные, другие — черные. Никто не знает. Степка думал, думал — не придумал. Мурка думала, думала — не придумала.

— Наверное их кто-нибудь красит, — решила Нюшка. — Верно, такой маляр есть, ходит, когда никого нет, и красит. Краски у него разные и кисточки.

— Это глупости, — сказала Мурка. — Никакого маляра нету.

— Нет есть, — говорит Нюша. — Смотри, я какой камешек нашла, — половина красная, половина желтая.

Весь вечер Нюшка про маляра думала и все утро.

Наверно маляр приходит в обед, когда никого на берегу нету. В другое время не может, его бы мальчики непременно увидали, — они целый день на море крабов ловят. И ночью не может, потому что темно, красок не видно, какая черная, какая белая.

Пришел обед, сели все за стол, а Нюши нету. Тарелка стоит, суп стынет, а мясо из супа Сенька выловил.

Тетя Лена спрашивает:

— Девочки, никто не видал Нюшу?

Никто не видал.

Стали второе есть.

Тарелка стоит, каша стынет, а подливку Сенька вылизал. Нет Нюшки.

Тетя Лена говорит Мурке:

— Мурка, кончай скорей обедать, беги к Пане. Наверно Нюшка там сидит.

Принесли дежурные компот, стали ребята есть. У Нюшки в блюдце одни сливы остались. Абрикосы Сенька съел и косточки разгрыз.

Смотрит тетя Лена, а по саду, от ворот, идет Нюшка. Тетя Лена встретила ее на лестнице.

— Ты где была?

— На море, — говорит Нюшка.

Лицо у нее красное, нос горит. Ей даже отвечать трудно, — так устала. Сильно на солнце пережглась — как вареная. Стоит, руки врозь, ни на кого не смотрит. Спать хочется, и есть хочется, и плакать хочется.

— Мышонок, принеси вазелин, — сказала тетя Лена, а потом взяла Нюшу за плечи и повернула к себе лицом.

— Зачем ты была так долго на море?

— Я думала, маляр придет.

— Какой маляр?

— Который камешки красит.

Тетя Лена засмеялась, погладила Нюшку и стала мазать ей вазелином шею и руки.

НИТКИ

Нюша порезала палец и заплакала.

А Мурка ей говорит:

— Не плачь, Нюшка! Подумаешь, беда какая! Я один раз себе вовсе руку отрезала, а не плакала.

Нюшка не поверила. Глянула Мурке на руки— обе целые. И эта целая, и та целая. Рассердилась Нюшка.

— Как, — говорит, — отрезала? У тебя обе руки на месте.

— А я пришила, — засмеялась Мурка, — оттого и на месте.

— Как так пришила?

— А я людейной ниткой. Вот тут, посмотри. Мурка вытянула руку, рукав подобрала и показала — сзади, повыше локтя.

Нюшка даже нос сморщила, так разглядеть старалась. Все у нее веснушки вместе сошлись.

Согнулась, Мурке под руку подлезла. Ничего не разглядела— царапину только.

— Вот и неправда, ничего тут не видно. Царапина только, маленькая совсем. А нитки никакой нету.

Мурка фыркнула.

— Нету! Потому нету, что это не простая, а людейная нитка. Я белая, нитка белая — вот и не видно.

Нюшка всхлипнула в последний раз и засмеялась. Побежала в спальню, взяла свою куклу — и опять к Мурке.