На советской службе (Записки спеца)

Напротив, беспардонная конфискация серебра и предметов искусства, которая была произведена советским правительством у церкви, у дворянства, у помещиков и у богатой буржуазии, как одно из средств к уничтожению власти господствующих классов, имела — несмотря на свою жестокость и на грубость, с которой она производилась — по крайней мере то последствие, что серебро и предметы искусства, которые до этого почти или вовсе не были доступны искусству, науке или общественности, отныне обогатили русские музеи в размере, о котором никто и не мечтал. Конечно, для тех, кто от этого пострадал, это обстоятельство является весьма малым утешением.

Глава двенадцатая Реорганизация Валютного управления — Предстоящая командировка за границу — Отказ в разрешении на выезд — Переговоры с ГПУ — Борьба за выезд — Разрешение на выезд — Смерть Ленина — Отъезд в Берлин — Назначение представителем Валютного управления за границей

После моего прибытия в Москву, 18 октября 1923 года, я нашел в валютном управлении совершенно изменившуюся картину.

Шлейфер оставил валютное управление и был назначен начальником другого управления народного комиссариата финансов. Начальник Гохрана Никифоров тоже был перемещен.

Политическим руководителем валютного управления был назначен Н. Г. Туманов[12], заместителем начальника Р. Я. Карклин — оба члены коммунистической партии. Проф. Юровский был назначен начальником валютного управления.

В валютном управлении во время моего отсутствия была произведена реорганизация. Некоторые отделы были вновь учреждены, а некоторые были слиты друг с другом и изменены. Между прочим, был учрежден особый отдел под названием Отдел Валютного Фонда, который охватывал очень серьезные функции и управление коим было поручено члену партии тов. Фед.

Немедленно после моего появления на службе пришел ко мне Фед., чтобы доложить мне о текущих делах. Я из его устного доклада ничего не понял и сразу увидел, что имею перед собой человека, который с деловой точки зрения понятия не имел о порученных ему сложных функциях. Я потребовал от него письменный материал и в несколько минут увидел, в чем дело. Я заявил ему после этого, что я считаю необходимыми чтобы он — до того времени пока приобретет нужный опыт по делам своего отдела — докладывал бы мне в присутствии двоих своих подчиненных, с которыми я уже прежде работал несколько месяцев и которые были в курсе дела. Фед. отклонил мое предложение и сослался на то, что от этого пострадает его престиж. Чтобы пойти ему навстречу, я заявил ему, что согласен на то, чтобы он лично делал мне доклад, между тем как означенные двое подчиненных будут присутствовать при докладе молча. Этим путем я имел-бы возможность, если возникнуть какие либо вопросы, поставить таковые немедленно его двоим помощникам, без малейшей потери времени. Но этот упрямец и с этим не соглашался и пожаловался на меня политическому руководителю валютного управления, Н. Г. Туманову.

Туманов меня призвал и я ему объяснил полную невозможность совместной деловой работы с Фед., покуда Фед. не вошел в курс совершенно новой для него области. Туманов это, конечно, понимал и старался убедить Фед. в правильности моего предложения. Но Фед. остался при своем отказе и оставил меня с Тумановым наедине. Туманов мне тогда сказал:

— Знаете ли, Фед. старый и испытанный партийный товарищ и уважаемый человек в партии. Смысла нет, чтобы вы с ним начали конфликт по этому вопросу. Ведь вы же видите, что он не поддается убеждениям. Да вы несомненно и так, как он этого хочет, справитесь с вашей работой.

Конечно, мне ничего другого не оставалось, как принимать ежедневные «доклады» Фед. и затем уже объясняться с его двумя помощниками.

В конце ноября 1923 года прибыли в Москву представители крупной французской фирмы, которые должны были вести переговоры с валютным управлением по поводу покупки значительной партии платины. Переговоры были довольно сложными и продолжались несколько дней. Засим окончательный проект договора был одобрен народным комиссаром финансов Сокольниковым, и самый договор подписан.