На Советском корабле в Ледовитом океане

В полдень 27 августа горизонт прояснило, открылся хорошо видный сибирский берег, и через час мы начали дальнейшее продвижение к берегу. В первое время результаты наших усилий были совершенно незаметны: в течение двух почти часов пробивались мы через полосу торосистых льдин, шириной всего около полуверсты. Но дальше продвижение стало более успешным. Понемногу стали попадаться и заметные полыньи, покрытые свеже-образовавшимся тонким льдом. Шли всю ночь, постепенно склоняясь к юго-востоку, вдоль берега, и одновременно стремясь возможно полнее использовать открывающиеся полыньи. Утром мы были уже вблизи берега, у мыса Якана. Дальнейший путь располагался по большим полыньям, между берегом и остававшейся слева от нас главной массой льда. Но постепенно лед на пути стал снова сгущаться, и к вечеру 28 августа мы уже имели дело с густым ледяным полем, заставившим нас остановиться на ночь.

29 августа мы продолжали продвигаться вперед, со слабыми, однако, результатами. Сжимаемые все больше и больше льдом, при тумане, а иногда и снеге, закрывавшем полыньи, мы вынуждены были, после полудневных попыток, прекратить работу. Находились мы в это время близ мыса Северного, наиболее выступающего мыса Чукотского побережья. Выдаваясь сильно на север, мыс Северный представляет собой вал, о который упираются движущиеся вдоль берега при северо-западном ветре льды. Этим и объясняется скопление льдов в районе мыса, в которое „Красный Октябрь" вошел к вечеру 28-го августа.

Стоянка наша продолжалась до полудня 31 августа. За это время нами были взяты на борт трое чукчей, оказавшиеся недалеко от нас на льду. Еще 29 нами был замечен в тумане во льдах, в расстоянии, примерно, полутора верст, какой-то шест, с шевелящимся предметом на нем. В бинокль можно было разглядеть и движущиеся фигуры людей. Подошедший к ним с нашего корабля чукча выяснил, что там находятся трое чукчей из района мыса Северного. Во время охоты на моржа они были на байдаре вынесены в море. При возвращении оказалось, что лед успел приблизиться к берегу, преградив им путь. Несколько дней они уже находились на льду, помещаясь под опрокинутой байдарой, не имея возможности обсушиться. Один из них был болен. Завидев корабль, они подняли сигнал, состоявший из надутого, качавшегося на ветру, нерпичьего пузыря, привешенного к поставленному веслу. Чукчи перебрались на корабль, а утром 31-го. августа партией, отправившейся с „Красного Октября", была доставлена по льду и их байдара.

Днем 31 августа показалось солнце, стало теплее, и впереди стали открываться полыньи. Двинулись мы дальше, ломая лед, продвигаясь от одной полыньи к другой. Но вскоре солнце скрылось, накрыл туман, направление полыней, в связи со взятыми курсами, было упущено, и мы снова очутились в непроходимом льду, Вечером вернулись к мысу Северному.

К этому времени на корабле оставалось всего около 120 тонн (7.440 пудов) угля. Впереди предстоял еще порядочный (свыше 300 верст) путь до наших угольных запасов в заливе Провидения. При той картине льда в прилегающей области Ледовитого океана, которую мы наблюдали, не было оснований ждать чистой воды поблизости от нас. Дальнейшие попытки прорваться через окружавший лед ничего положительного не сулили. Угля хватило бы только на несколько дней напряженной работы корабля. Продвинулись бы мы вперед, в лучшем случае, верст, быть может, на двести, В результате мы бы оказались вынужденными зазимовать где-нибудь у побережья, в месте, не обеспечивающем достаточно корабль от давления движущихся льдов, без угля и без возможности отопить даже жилые помещения на корабле. Между тем, мыс Северный представлял все преимущества для зимовки. Принимая одной своей стороной напор льдов, дрейфующих с запада, он по другую, восточную, сторону дает хорошее укрытие для корабля. На мысу имеется чукотское селение.

Там же—и товарообменный пункт, в котором можно было бы раздобыть некоторые нужные продукты питания. В то же время, сохранив имевшийся на судне уголь, можно было бы всю зиму отапливать жилые помещения, оставив некоторый запас угля и для разведения паров в котлах, на тот случай, если бы пришлось менять место при весенней передвижке льда. Все эти соображения говорили в пользу решения избрать мыс Северный в качестве зимовочной стоянки.

Но и это решение наше не могло быть сразу осуществлено. Для того, чтобы пройти под восточный берег мыса, где имелась чистая вода, мы должны были раньше преодолеть отделявшую нас от воды полосу льда. Попытка взрывать лед кончилась безуспешно: двадцатифунтовый подрывной патрон давал очень небольшую воронку.