На спине лоскутного дракона

– Не придет, – причмокнув, заявил Вильс. – Сними плащ, не то будешь мокрым, как лошадь!

– Кто знает, – отозвался Дорион, который старался не смотреть на лестницу и потому неуклюже тыкался взглядом то в стену, то в чью-то спину. – Может, и придет.

– Думаешь, я вчера спал, ничего не слышал? Курятину сейчас можно отыскать разве что в желудке у тролля. Сам знаешь, после жатвы у любого селянина остались лишь несушка да полудохлый петух, и по доброй воле их не отдадут…

– Я так долго наблюдал за ней, – вдруг сказал Дорион. – Пять лет, ни одного вечера не пропустил. Запомнил каждый жест и взгляд, силу голоса на каждом слове. Ну и, сам того не понимая, отложил в памяти все Знаки – и форму, и размер, и цвет…

– Эй! – пихнул его локтем Вильс. – Так все-таки ты в нее…

И осекся, потому что заскрипели ступеньки: по лестнице величественно спускалась Госпожа Зариль.

Не обращая внимания на восторженные вздохи мужчин и завистливое сопение их жен, гадалка, как ни в чем не бывало, села за свой столик, достала бархатный мешочек и рассыпала на черной скатерти Знаки. Точно такие, как раньше.

– Вот это да! – воскликнул Вильс. – Вот это женщина, она таки их добыла!.. Ты свой балахон снимешь или нет? Мне даже смотреть на тебя жарко.

Дорион медленно распахнул плащ и показал приятелю обрубок правой руки.

– Ты все спрашивал, из чего маг сделал мне руку, – усмехнулся он. – Конечно, из куриных костей. Я же был фермером, ты не знал?

* * *

Поздней ночью, перед самым рассветом, в дом Дориона постучали. Он отворил дверь. На пороге стояла женщина в маске.

– Я нашла в своей комнате новые Знаки, – без лишних церемоний заявила она. – Стала гадать на свою судьбу, и они почему-то привели меня сюда. Уверили, что здесь я найду мужчину, который мне действительно нужен.

– Вряд ли я тот мужчина, – тихо произнес Дорион и показал то, что осталось от его руки. – Пусть Знаки выберут вам кого-нибудь получше.

– Вот как, – не смутилась Госпожа Зариль. – Вижу, вы с самого начала решили играть честно. Тогда и я вам кое-что покажу. Не хочу, чтобы лицедейство сбило вас с толку и вы считали меня красавицей.

Она медленно сняла маску и посмотрела на человека перед ней с вызовом и затаенным страхом.

Дорион молчал. Он осторожно собирал взглядом каждую черточку, каждую веснушку и морщинку – все то, что долгие годы пытался угадать по изгибам ткани.

– Вы прекрасны, – наконец искренне прошептал он.

Гадалка выдохнула чуть менее сдержанно, чем хотела бы.

– Значит, Знаки не обманули… Так вы впустите меня или оставите мерзнуть?

Она вошла и села у камина, попутно заметив, что столик в углу ничуть не хуже трактирного и на десяток-другой лет с легкостью его заменит.

ПРАВДА?

− Что ты делаешь? – спросила девочка в тонком синем платье. Она стояла чуть поодаль и с любопытством наблюдала, словно зверек, который когда-то был домашним, но потом его выбросили на улицу.

− Ничего, − огрызнулся Вейл.

− Но ведь что-то делаешь?

− Отстань!

Девочка поджала губы, но не ушла. И парень понял, что должен ей ответить, иначе задохнется в своем молчании.

− Громлю дом. – Слова с трудом протиснулись сквозь зубы. – Я разнесу его по щепкам, а потом подожгу.

Вейл искоса глянул на девочку: она стояла на том же месте, сцепив лапки. Ее кожа при свете луны казалась совсем бледной и отливала голубым. Тролль бы ее побрал! Ну почему у него вечно все идет не так, как надо? Первая ночная вылазка – и на тебе, привязалась!

− Зачем ты его громишь? Это ведь хороший дом.

Парень схватил какую-то деревянную штуку (что это для них? стул, стол, идол?) и с размаху кинул о землю. Штука должна была разлететься в щепки, но почему-то осталась целехонькой. Проклятье.

− Сама знаешь, зачем! – зло выкрикнул он. – Потому что в нем живут большеглазые! Негуины! И если они сами не хотят убраться с наших земель, мы поможем!

Стул-стол-идол пинком отлетел к стене. Вейл принялся остервенело топтать его своими большими, обитыми сталью сапогами, и вещь, наконец, поддалась. Дерево рассыпалось под ударами мелкой золотой пылью. Все у них не так. Везде эта клятая бледная магия.

Девочка подошла чуть ближе. Она казалась очень серьезной, словно готовилась ответить важный урок. Парню вдруг захотелось кинуть в нее что-то, хлопнуть перед ее лицом, даже ударить – только бы она вскрикнула, заплакала, убежала, как любой нормальный ребенок. Но не смог. Он просто стоял и тупо смотрел на измазанные золотом сапоги.

«Сейчас она скажет. Я чувствую. Произнесет всего одно слово…»

И она действительно спросила:

− Правда?