На стол колоду, господа

Подошёл к двери и демонстративно закрыл на два поворота. Сунул руку во внутренний карман пиджака, висящего на крючке на двери, и вытащил ловким движением фокусника серебристую плоскую упаковку. Эдита всё поняла, сжалась в комок, попыталась отодвинуться, не сводя глаз, в которых светилась трогательная беззащитность, как бывает у маленьких животных.

— Не надо, пожалуйста, — голос дрогнул, сорвался.

Звякнула пряжка ремня, вжикнула молния на брюках. Властным движением Сергей уложил девушку на спину, задрал юбку и сорвал маленькие белые трусики. Возбуждаясь от терпкого запаха и вида свежего тела, провёл ласкающим круговым движением руки от пупка до рыжеватых кудряшек на лобке, спустился ниже, по внутренней стороне одного бедра, потом другого.

— Я должен тебя проучить, — глухо, словно пытаясь убедить себя, бормотал он. — Должен.

Зависнув над ней, сжал её голову в ладонях, развернул и жадно впился в губы, спустился ниже, поводя языком нежно и легко до ложбинки между трогательно выступающими ключицами. Оторвавшись на миг, распахнул на ней блузку. Стал тискать в ладонях груди, вбирать ртом затвердевшие соски, податливую нежную кожу. В паху уже давно бушевал настоящий пожар, так что пришлось на миг остановиться. Хотелось продлить удовольствие, посмаковать.

Когда всё закончилось, Сергей вышел в коридор, и, потянув с силой поручень, опустил окно — позволил ветру бить прямо в разгорячённое лицо, трепать волосы. Солнце растопилось в золотисто-алую реку на горизонте. На подсвеченном багровыми отблесками небе темнели проносящиеся мимо леса.

— Товарищ майор, подозреваемый Ситников дал показания.

Рядом нарисовалась рослая фигура капитана Калядина, который и спас Сергея от смертельного удара в сердце.

— Так, ничего не понимаю, — Сергей углубился в чтение. — «Убил его случайно, потому что он хотел изнасиловать мою девушку»? Подожди, Калядин, а при чем тут я? Что за чушь?

— Это не чушь, это так и есть.

Знакомый голос заставил вздрогнуть. Сергей поднял глаза, и мурашки пробежали по спине. Вместо Калядина рядом нависала нескладная фигура Руслана. Сергей рефлекторно отшатнулся и провалился куда-то в темень, будто нога сорвалась со ступеньки. Образ Руслана стал бледнеть, расползаться клочьями тумана, сквозь которые проступил выкрашенный извёсткой потолок.

Рассвет робко рисовал золотистые квадраты на линолеуме палаты, ритмично попискивали приборы рядом с кроватью с металлическими поручнями. В капельнице на стойке мерно срывались капли. Витал едва заметный запах стерильной чистоты, лекарств и вездесущего общепита. За стеной слышались шаркающие шаги, звон бутылочек с лекарствами, которые провезли на тележке.

Значит, мне всё это привиделось, — подумал Сергей. Эротические фантазии умирающего мозга. Реалистичные и болезненные. Смог бы он сделать так наяву — изнасиловать девушку? Вряд ли. Даже мысль об этом заставляла передёргиваться от отвращения.

Вечером пришёл Калядин и рассказал, как проводница заглянула в купе. И увидела там истекающего кровью Стромилова. К счастью, рядом в вагоне оказался врач, который сделал всё, чтобы продержать Сергея в живых до ближайшей станции. А там уже на вертолёте МЧС Стромилова доставили в Москву.

Когда Сергей выписали, он увидел, как сильно изменился. Отросший бобрик волос уже отливал серебром. Лицо будто высохло, огрубели черты, заострились скулы, у рта залегли страдальческие морщины.

Дело о мошенничестве в поездах, убийстве полковника ФСБ и покушении на Стромилова быстро перешло в разряд «глухарей». Хотя Сергей вопреки всему старался частным порядком продолжать вести расследование. Не потому, что хотел покарать преступников. Нет. Он хотел найти Эдиту. Почему, он и сам не мог ответить на этот вопрос.

* * *

— Ну что, Сергей Николаевич? Всё правильно? Пересчитывать будешь? — поинтересовался Скавронский. Мужчина немолодой, но сумевший хорошо сохранить густую шевелюру. Хотя возраст оставил свой след на его лице, которое обвисло как складки шарпея.

Сергей открыл дипломат, взглянул на уложенные ровными рядами банковские упаковки и твердо ответил:

— Буду.

У Скавронского в глазах отразилась досада, но возражать не стал. Лишь наблюдал со старательно скрываемой жадностью, как ловко и быстро мелькают сильные пальцы Сергея. Как он аккуратно вскрывает пачку за пачкой, пересчитывает ручной счётной машинкой.

— Ну что, всё в порядке? — поинтересовался Скавронский, когда услышал щелчок кодового замка на дипломате.

Сергей кивнул, устало откинулся на спинку кресла и задумался. Повисшее молчание вызвало нервозность у главы города.

— Ну, ты же знаешь меня, Сергей Николаевич, у меня всё-всё в порядке.

— Да, Илья Самойлович — знаю. А скажи, нет у тебя в твоём городе каких-нибудь интеллектуальных развлечений? Ну, чтобы не сильно устать физически, так сказать. И голову чем-то занять?

В маленьких, утопленных в складках «шарпея», глазах Скавронского мелькнула тревога, но потом он растянул тонкие губы в подобие улыбки:

— Это мы организуем мигом. А ты не сильно устал, дорогой?