На столе и за столом

Но самомнений избежать терзаний двери мешает должностной косяк.

Фома, как все, кто в рядовом обличье, спешил с зарёй наряд свой получить,

Сопровождаемый веселым гамом птичьим, который с нот трудненько разучить.

И вдруг в пыли, куда ногой он целил, блеснул предмет, заставив отступить.

Когда разгрёб, не рыжика мицелий, не рубль нашёл, не на катушке нить.

Лежал, хозяина, давненько дожидаясь, чертёжный циркуль с грифелем, с иглой.

Взял разглядеть, над тропкой разгибаясь, и оценил копеечной ценой.

Но жалко выбросить бездельную находку – и в школе к чертежам не подходил.

В карман засунул и быстрей походкой Фома на стан бригадный поспешил.

Простой работы мало не бывает. В ходу топор, лопата, грабли, лом.

А тут к обеду повар созывает с лапши кастрюлей за бригадным их столом.

Покаялся Фома тут за проделку, домой, что вилку с ложкой утащил,

Так что с едою полную тарелку руками есть, себя приговорил.

Про циркуль вспомнил. И довольно ловко, как азиаты – палочками, съел

Лапшу с подливой. В ней же и морковку едок сноровистый совсем не пожалел.

От зрелища того оторопели все сотрапезники, не ведавшие то,

Что прежде за Фомой не разглядели природный ум и к чертежам чутьё!

Посыпались заказы, как из бочки: тому проект сарая начертить,

Другому на болоте, там, где кочки, солярий и бассейн установить!

Так в роль свою вошел специалиста, что стал Фома учить: «Как текст писать!».

Про декорации подсказывал артисту. А дворнику – как траву подстригать!

Так бы, глядишь, в начальники пробился, но утолить пришлось у чванства прыть.

В худой карман тот циркуль провалился, который было некогда зашить.

Затем и он восточный принял опыт: бревно на палочки китайские извёл.

И лишь когда жены поднялся ропот, другое с деревом занятие нашёл.

Друзья

Чурбан берёзовый разбил он на баклуши. Из каждой ложку выстрогал ножом.

С ней, разумеется, обедать стало лучше и в одиночку, и с товарищем вдвоём.

Он закадычный с самого измальства – и однокашник, и товарищ по труду.

А то, что не лишен, порой, зазнайства, так, на гольянов щука есть в пруду.

Прошли закалку армией селяне: Фома с Ерёмою в отличниках всегда.

А если находили их в бурьяне, то повод веский был тому всегда.

Вот и теперь, не простаки встречались. У каждого в кармане есть своё.

Каким бы, в прошлом, тут же и надрались, не позволяет только бытиё.

Когда ошибку совершили оба, исправить тоже нужно бы вдвоём.

Вот для чего, как к пиву нужно воблу, речей хотелось целый водоём.

Прошлый опыт

Припомнили, конечно, быт казармы, где в ложках алюминий был терпим,

А замполит не говорил про кармы, не звал за модной чашкой в магазин.

В той печке полевой, что едет следом, перловка так разварится всегда,

Что просят все добавку за обедом, хоть в калькуляции перловка и вода!

Не подобало воинам суровым пенять на трудности до дембельской красы,

Тем более сказать плохое слово на алюминий лётной чистоты.

Да и теперь напрасно встряли в драку, осталось все обратно повернуть,

Ведь усмирить, возможно, и собаку, которая сподобилась куснуть.

Совет военный завершился планом. Пошли Фома с Ерёмою туда,

Где с утюгом и старым медным краном, сдавали ложки, вилки, провода…

Вернуть посуду прежнюю желали. Приёмщик душу в пятки потерял,

Но не сдавался: «Весь утиль послали, прям на завод, где плавится металл!».

Спасение

Но выход есть, коль было место входа. С завода бартер чугунками поступил.

Вошла замена импорта, раз, в моду, их производство он восстановил!

Ерёма глянул с радостью немалой: такою утварью крещение прошёл:

Картошечку с лучком, укропом, салом на праздник в детстве ставили на стол!

– По очереди брали своё ложкой, – вздохнул Фома и лоб потёр легко. –

Ведь, если поспешишь хотя б немножко, отец напомнит ложкой: « Кто есть кто?!».

Домой несли приобретенье важно: им сносу нет по правде, еже ей!

А также ложкой деревянною вальяжно, учить удобно расшалившихся детей!

Отмщение

Налажен быт. Чего еще? – казалось! Но точит души дохленький червяк,

Что лектор обманул совсем не малость и должен поплатиться, коли так!

Петицию послали для начальства, которое курирует экран.

Мол, верим телевизору с измальства, как пролетарии своей, и прочих стран!

«Так почему обманывают дерзко? Почто с привычных вилок есть нельзя?

Желаем, чтоб вернулась к нам железка!». И подписи поставили – «Друзья!».

У журналистов, знамо, что за норов. Как поперёк ответят им словцом,

Нагрянуть может их большая свора, чтоб обозвать публично шельмецом!

И в этот раз не задержались долго. Наехало в деревню журналюг.

С такою тактикой травить флажками б волка, с какой высматривали сельский их досуг.

Но, достархан Фомы им показался, где приглашал руками кушать плов.

Да и не зря Ерёма постарался – в столярку превратить свой отчий кров.

Китайский палочек набрали по карману. И русских ложек оценили стать!

Так что устроили товарищам рекламу, какую специально не сыскать!

Санкции

Восточный люд теперь роднёй считает. Из Поднебесной тоже письма шлют!

Да и сограждане повсюду намекают, что их товар с руками оторвут.

Евросоюза деятели ловко поддеть хотели санкциями их,