На стороне мертвецов (СИ)

Они въехали в город: полязгивая и покачиваясь, автоматон трусил по людному Екатерининскому проспекту, но впервые ему было все равно… ну почти все равно… как он выглядит и что о нем думают прохожие и проезжие.

— Сейчас приедем домой…

— Только у вас, кажется, гости. — отозвалась Зинаида.

У парадного подъезда ждала открытая коляска, изобилием позолоты напоминающая дешевый вазон. Гнедую пару украшали пышные султаны, а на облучке дремал кучер в ливрее яркой, как пожар в цирке.

— Купчиха какая-то…

Вот уж не ко времени!

— Леокадия Александровна… — опираясь Мите на плечи, Зинаида привстала в седле автоматона. — Все, теперь от маменьки не скроешься — она же первая на губернии… дама. — и почти на ухо шепнула. — А еще — сплетница! Губернаторша это наша, вот кто!

Митя тронул рычаг, автоматон обошел экипаж по дуге, и проковылял в ворота. Проснувшийся от лязга и скрежета кучер чуть не сверзился с передка коляски, и теперь Митя чувствовал устремленный им вслед шалый взгляд.

Автоматон уже качался как пьяный, когда Митя торопливо выпрыгнул из седла и протянул руки, чтобы помочь Зиночке… Дзанг! Вылетевшая пружина едва не воткнулась Мите в ногу, он успел только дернуться в сторону. Банг! Кусок обшивки с крупа паро-коня рухнул на утоптанный двор. Скраааапп! Автоматон повело в сторону и…

— Вяя! — взвизгнувшая Зиночка рухнула на него ворохом атласных шаровар, вышитого льна и рассыпавшейся косы.

— Скрааа! — у паро-коня подогнулись колени, он присел, будто рыцарский конь перед раненным хозяином, окутался паром, плюнул горячей водой, окропил землю брызгами масла и… замер. Тлеющий в его стеклянных глазах огонек… погас.

— Убью. — прижимая Зиночку к себе, сквозь зубы выдохнул Митя. — Найду мерзавцев, которые это сделали, и убью… Без колебаний!

— Скрааап! — с небес донесся торжествующий хриплый крик.

Митя не стал поднимать голову, и без того знал, что на фоне раскаленного августовского неба парит черный как ночь силуэт.

— Митя-я-я!

С Зиночкой на руках он медленно повернулся… с «черного» крыльца на него глядела тетушка. Безумным, яростным, требовательным взором.

Зиночка взбрыкнула ногами, пытаясь высвободиться. Митя только крепче прижал ее к себе. Да, ситуация двусмысленная. Он… с девушкой на руках… на заднем дворе… Если тетушка станет болтать глупости… Шабельские могут и отлучить его от дома. Но… если суетиться и смущаться, станет только хуже.

— Митя! — выдохнула тетушка. — Иди сюда!

Митя сделал шаг вперед и только тогда поставил Зиночку на землю. Та принялась нервно оправлять косу…

— Быссстрее! — процедила тетушка, отступая в дом.

Если она намерена учинить скандал, то… после всего случившегося он за себя не ручается.

Тонкие, но сильные пальцы ухватили за запястье, и тетушка почти бегом поволокла его по кухонному коридору, лихорадочно тараторя:

— Я увидела тебя в окно, и сказала, что тебя надо встретить… Спаси меня, Митя!

Митя даже остановился, не веря своим ушам.

— От чего?

Тетушка придвинулась близко-близко, и опасливо озираясь, шепнула:

— От… губернаторши!

Митя стоял. Митя смотрел на тетушку. На пятна горячечного румянца на щеках, на нервно подрагивающие сухие пальцы.

— Что ты так смотришь? — уголки тонких, обычно недовольно поджатых тетушкиных губ нервно дрогнули. — Я… Она… Это все так сложно! В Ярославле мне не приходилось принимать таких важных персон, я не знаю — как! Твой отец опять будет сердиться, а я даже не знаю, о чем с ней говорить, а еще она все время говорит сама, и от этого не легче! — голос тетушки на краткий миг поднялся чуть не до крика… и тут же упал до нервного шепота. — Она спрашивает про мужа. Отчего он умер.

— Ее муж жив! — озадачился Митя. — Отец к нему представляться поехал!

— Мой муж! — простонала тетушка. — Почему у меня только один ребенок. Почему у Аркадия только один… Про какое-то «дело великого князя»… Правда ли, что твоего отца за него наградили… Наказали… Сослали… Дали орден… Желает ли твой отец жениться, остаться тут, вернуться в Петербург, арестовать оборотней, упокоить прислугу и нанять оживших мертвецов… Господи, что я говорю! — снова взвизгнула она и… Митя едва успел зажать ей рот. И она… не обиделась. Постояла, сопя носом ему в пальцы, и глаза ее, испуганно-отчаянные, моргали над краем его ладони, как у разбуженной совы — хлоп-хлоп, хлоп-хлоп! Кивнула, давая понять, что успокоилась.

Митя медленно отнял руку.

— Я ничего не знаю про мертвецов, но я уже готова их нанять, только спаси, Митенька! — отчаянно прошептала она.

Он собирался отказать — жестко, надменно. Во-первых, он спешит — надо рассказать отцу, что выяснил, понял, догадался… Во-вторых, тетушка не заслужила его помощи, после всего, что она натворила! Хуже этого только… отказать в помощи женщине их семейства. Митя вздохнул. Убийца все равно уже сбежал. И прежде чем ехать к отцу он намеревался переодеться, может даже поесть…

Как мог он оправил рубаху, жилет. Пригладил волосы…