На стороне подростка

Почему учителя испытывают такое отвращение к информации по сексуальным вопросам? Они боятся, что если молодые будут знать о зачатии, о сексуальной жизни, то совершенно потеряют всякий интерес к учебе. Любой предмет станет, по их мнению, менее интересным, если школьники узнают о сексе. Но разве только это и интересно? Все вышесказанное только доказывает, до какой степени школьники подавлены и что они будут чувствовать себя подавленными еще больше под угрозой прослыть развратными: «Они перестанут делать уроки».

Нельзя ли рассмотреть вопрос получения информации о половой жизни, которое будет организовано самими подростками? Может быть, об этом должны говорить сами подростки без взрослых?

Исследователи из Монпелье оставляли учеников одних, чтобы они могли поговорить, собравшись группами, и слышали всякие небылицы, которые те рассказывали друг другу. То немногое, что они знали, отдавало идеями времен наших бабушек.

Молодежи не нужен Гарлем. В антирасизме вся молодежь единодушна. Но вместе с тем известно, что среди молодежи есть тенденция воспитывать в самих себе новые формы сегрегации [Сегрегация — политика принудительного отделения по какому-либо признаку. — Примеч. ред] — возрастной.

Это единодушие относительно смешения рас в пользу единого многонационального общества со смешением всех культур в какой-то степени имплицирует борьбу разных возрастных классов в обществе. Молодежь отвергает всех, кто не их возраста. Это следствие того, что взрослые боятся подростков. Ведь это именно взрослые относятся к подросткам как к людям из другой эпохи. Учителя к тому же говорят: «Помолчи, ты еще ребенок». Правда, официального «тыканья» становится меньше. Возможно, это страх учителя — чтобы самому не превратиться в жертву... Но я думаю, подростки забегают вперед, исключая взрослых из общения, потому что те сами научили этому. Ко всему прочему, если они больше не горят желанием говорить со своими родителями, то с людьми того же возраста, что и родители, лишь бы не с родителями, они говорят. А вот родители не стремятся к контакту с ровесниками своих детей. Так что сегрегация во многом идет от взрослых мужчин и женщин, которые боятся молодых, боятся, что почувствуют себя униженными, если встанут на одну доску со своими детьми: «У тебя молоко на губах не обсохло», «Помолчи, ты ничего не видел в жизни». Взрослые думают, что опыт — это достояние зрелости. На самом же деле жизнь с самого начала есть непрерывное приобретение опыта. Она без конца что-то изобретает, все новые переживания и дает новый материал для изучения. Вот почему в рассматриваемую эпоху подростки кажутся своим родителям инопланетянами.

16 глава . Когда молодые берут слово

Рассмотрим вкратце результаты опросов, проведенных среди молодежи по поводу их интересов и жизненных ценностей. Они всегда говорят более или менее одно и то же. Молодые обеспокоены в первую очередь здоровьем, затем идут любовь, верность, реализация себя в работе. Деньги — потом. Интересно проследить эволюцию ответов на протяжении ряда лет.

Выделяется основная линия. Молодежь страдает от слишком легкой жизни и от отсутствия стимулов. Подростки бьются впустую. Их действительно задевает отсутствие контакта с учителями, презрение, которое те питают к их возрасту и к их мнению. Эти молодые люди, которые осознают себя представителями своего поколения в обществе, бывают неприятно поражены, когда на собраниях учителей и учеников никто даже не слушает, что они говорят. Я знаю очень немногих преподавателей, которые могут назвать те редкие случаи, когда директор делал так, как говорили учащиеся. Совет класса просто пародия. В противоположность этому существует опыт канадских школ, где всех учеников выслушивают, все их требования учитываются на еженедельном собрании, где каждый имеет слово. На голосование выносится каждое предложение или критическое замечание. Ничто не бывает упущено из того, что говорят дети: нельзя опровергать девиз «Взрослые служат детям». Но никакой демагогии. Они служат их образованию, их благу. Главное — чтобы в школе было доверие. Во Франции школьные здания безобразны, у выхода из школы детей ждут рэкетиры, дети жмутся к стенам, Не чувствуя себя в безопасности. У них нет ни прав, ни средств защиты, они и стараются сбежать — послушать джаз или даже классическую музыку. Я была удивлена, какое большое место занимает в их жизни классическая музыка. Это возврат к прошлому. Еще несколько лет назад, когда молодых спрашивали о классике, они говорили, что это не музыка. По их мнению, музыка родилась вместе с ними. Все, что было до, просто шум, шум для взрослых.