На стороне подростка

Я знала одного учителя, ученики которого собирались провести целый день всем классом на Эйфелевой башне. Весь класс готовился к этому мероприятию, разрабатывая мельчайшие детали: изучались планы метро, расписание поездов и стоимость билетов.

Учитель знал, что проект невыполним из-за недостатка средств.

В течение трех месяцев он учил их читать, писать и считать, консультируясь по справочникам и планам Парижа, прокладывая маршрут, вырабатывая программу каждого дня. Это было так интересно — выдумывать, изобретать путешествие. Ученики были в латентном периоде: восемь — одиннадцать лет.

Необходимо, чтобы взрослый видел то, что находится в сердце у ребенка, а не искал бы в отроческих проектах высокого процента рациональности.

Учитель не сказал им заранее: «Это невозможно. Мы никогда не наберем необходимую сумму». Тот, кто знал о том, что цель недостижима, не сказал об этом. Я считаю, что это и есть воспитание.

В фазе латентности уже недостаточно снов маленького мальчика из «Прекрасного апельсинного дерева» [«Мое прекрасное апельсинное дерево» — автобиографический роман Хосе Мауро де Васконселоса (1882—1959), мексиканского писателя. философа и государственного деятеля. — Примеч. ред.], который стремился, в соответствии с возрастом, к поэтическому созиданию, к волшебству. Дети хотят конкретики. Позднее, когда они уже не были учениками, они встретились с учителем.

—Помните наше путешествие на Эйфелеву башню? Это было потрясающе!

—Путешествие?.. Но его никогда не было.

—Как это не было?

Они забыли, что проект не был претворен в жизнь.

Так взрослые выдумывают газеты, которые никогда не выйдут в свет, изобретатели делают модели новых машин, которые никогда не будут ездить...

Человеку необходимы проекты. Старая нация страдает от недостатка великих дерзаний. Утопия — это реальность завтрашнего дня.

Человеку необходимы проекты. Старая нация страдает от недостатка великих дерзаний. Утопия — это реальность завтрашнего дня. Политики раздают обещания, не имея программы прихода к власти. Великие реформы рождает новаторский дух. Их могут не довести до конца, но важно попытаться. По крайней мере, это даст простор полезному опыту и будет способствовать появлению новых идей, умственному развитию.

Взрослые только разрушают мир, в котором хотят укрыться подростки, говоря им: «Это невозможно».

Взрослые же только разрушают мир, в котором хотят укрыться подростки, говоря им: «Это невозможно».

СМЕРТЬ-ИНИЦИАЦИЯ И ПОБЕГ

В самых старых ритуалах инициации у племен, расселившихся от Австралии до Южной Африки, от Огненной Земли до Океании, вплоть до Таити, есть один общий момент — присутствие в драматургии ритуала смерти-инициации.

Новички неофиты должны, для того чтобы перейти в другое качество, пройти через умирание детства.

Символическое отделение от матери представляется в драматической манере. Испытание огнем у аборигенов, вероятно, наиболее архаичная церемония посвящения в мужчины. Новообращенный, которого символически убивают, противостоит мифической силе, знающей тайну, соединяющую небо и землю.

Обрезание — это действие, совершаемое Высшим Духом, которое осуществляется специальными людьми и ритуальными инструментами. Кровь — главный элемент этого священнодействия.

Церемонии сопровождаются мычанием, ревом, который имитирует мужчина: в соответствии с религиозными представлениями первобытных людей — выражение мужской созидательной способности и стихийного темного начала «грома небесного».