На странных берегах

— А то как же, Джек. Если хочешь знать, некоторые богачи даже подкупают королевскую береговую охрану, чтобы моряки смотрели в другую сторону, когда мы переправляем груз. Вот Тэтч и знается с купцами-богачами, с Боннетом на Барбадосе — правда, он сам теперь пират, хотя и непонятно зачем. Лапин и Шандирнак на Гаити, и...

— Кто, кто на Гаити? — Шэнди вцепился в свернутый парус и только отчаянным усилием не выронил кружку с ромом.

— Лапин — это значит кролик, и в общем, прозвище ему подходит. — И Шандирнак... или как там французишки его называют. — Скэнк пьяно нахмурился. — Твое настоящее имя тоже ведь как-то так звучит, да?

— Вроде того. — Шэнди глубоко вздохнул и поинтересовался: — Этот... тип, Шандирнак, он что, постоянно скупает добычу у ва... у нас?

— А, он настоящий прожектер. Тэтч обожает прожектеров. Им всегда вот-вот должно подфартить, понимаешь? Ну как-то так выходит, что и через год, когда встречаешься с ними, они все еще ждут удачи. Когда у них есть деньги, они готовы тут же расплатиться с нами, а когда денег нет, им нужен кредит, а уж богачам Тэтч всегда рад его предоставить.

— Такой долг, наверное, довольно трудно стребовать, — рассудил Шэнди.

Скэнк одарил его снисходительной улыбкой, оттолкнулся от каронады и побрел назад на корму.

Шэнди остался на полубаке, и улыбка медленно расплылась на его лице. Глаза сузились в предвкушении того дня, когда он сможет воспользоваться этой информацией, чтобы прижать своего дядюшку. Он теперь был рад, что пираты отправлялись к необитаемому побережью Флориды, а не собирались ввязаться в какую-нибудь стычку, ибо было просто немыслимо погибнуть, не расквитавшись с братом отца.

Как только они выбрались с мелководья у Багамских островов и вошли в глубокие воды пролива, Ходж — худощавый улыбчивый шкипер «Дженни» — подозвал Шэнди и объявил, что тому пора отрабатывать свой хлеб. И следующие пять часов Шэнди некогда было и пот стереть со лба. Он научился натягивать гафель правильно, с крохотными складочками, которые располагались параллельно рее. К своему удивлению, он вдруг узнал, что снасти — это совсем не то, что он раньше думал. И теперь он научился кое-каким тонкостям установки парусов для лавирования против ветра. Поскольку «Дженни» была более маневренна, чем «Кармайкл», Ходж решил преподать новому рекруту урок мореходства. Довольно быстро он научил Шэнди разным премудростям: как закладывать галсы, как по дрожанию деревянных колец, которыми крепился основной парус грот-мачты, угадывать тот единственный момент, когда необходимо слегка повернуть штурвал, чтобы полнее использовать силу ветра.

И словно решив пополнить образование Шэнди, далеко на востоке в чистом голубом небе из-за горизонта выплыло сизое пятнышко, и хотя туча находилась за много миль, Ходж погнал всю команду ставить штормовой гик и обрасопливать паруса, готовясь к приближающемуся шторму. Это называлось у него «снимать выстиранное белье». Он же вызвал на палубу старика-бокора, чтобы тот насвистел дагомейскую мелодию, утихомиривающую ветер; по его команде матросы подтягивали канаты и разворачивали реи, чтобы шквал не сломал их.

Сизое облачко неслось по кобальтовой синеве неба. Шэнди, которому никогда раньше не доводилось обращать внимание на погоду, теперь был поражен скоростью, с которой шторм надвигался на корабли. Через час он уже их нагнал. Даже при зарифленных парусах корабль резко накренился на левый борт при первом порыве ветра.

Вслед за ветром хлынул ливень. Вода вокруг бортов тут же вспенилась и побелела от брызг, словно вскипев, а силуэт «Кармайкла» едва просматривался сквозь мглистую пелену. Ходж приказал ослабить гитовы. Шэнди удивило то, что шкипера, похоже, ничуть не испугала перемена погоды.

— Это опасно? — нервно спросил у шкипера Шэнди.

— Это? — отозвался Ходж, перекрикивая грохот ливня и вой ветра. — Это пустяки. Так, только одежку замочить. Вот если бы сначала дождем накрыло, а потом налетел ветер, вот уж тут-то было бы над чем подумать.

Шэнди кивнул и пробрался обратно на полубак. Дождь был теплый, и, как справедливо заметил Ходж, смыть с себя соль им не повредило бы; так что назавтра их одежда высохнет и наконец перестанет быть липкой от морской воды. Первый натиск ливня ослаб, и теперь «Кармайкл» снова явственно виднелся впереди. Через несколько часов Шэнди, он знал, ожидал ночлег в трюме в мокрой одежде, он надеялся, что Бет Харвуд повезло больше и что ей найдется более приличное место. Он оперся спиной о каронаду, расслабил ноющие мышцы и принялся дожидаться новых приказов шкипера.