НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ

Преследователи позади чертыхались, скользя на залитом вином полу, зазвенели одна или две выроненные шпаги. Шэнди отпрыгнул в сторону и вбок и, повернувшись, приставил острие клинка к груди лейтенанта Маккинли. Присутствующие застыли как вкопанные. В наступившей тишине было слышно, как катится по полу выбитый Шэнди из руки офицера пистолет.

– Пожалуй, я сдамся, – сказал Шэнди, обращаясь к залу, – но прежде чем я это сделаю, я хочу сказать, кто Джошуа Хикс на самом деле. Он…

Себастьян Шанданьяк успел поднять упавший пистолет и теперь, сидя на полу, выстрелил в Шэнди. Пуля разнесла череп Маккинли вдребезги. Крики и шум возобновились с новой силой. Себастьян Шанданьяк вскочил на ноги, выхватил шпагу и бросился на Шэнди. Шэнди легко парировал выпад, метнулся вперед и схватил того свободной рукой за горло.

– Бет Харвуд, девушка, которую ты держишь под замком. Где она?!

Лысый великан Морсилла, шагнувший было вперед, собираясь вмешаться, при этих словах остановился.

– Наверху, – простонал Шанданьяк, закатывая глаза. – В запертой комнате.

Женщины рыдали навзрыд. Несколько мужчин со шпагами наголо нерешительно переминались с ноги на ногу. Лейтенант вытащил рапиру, но колебался, не желая рисковать жизнью заложника.

Пальцы Шэнди сомкнулись на горле его дяди. Он знал, что может придушить его с легкостью. Но его тошнило от бесконечных смертей, и он не верил, что смерть дяди принесет ему удовлетворение. Он ухватил дядю за воротник.

– Кто… кто вы? – выдавил из себя Себастьян Шанданьяк. Его широко распахнутые глаза были полны ужаса.

Неожиданно до Шэнди дошло, что пережитое наложило свой отпечаток на его лицо, и теперь Себастьян Шанданьяк видел перед собой воскресшую копию брата, каким он его помнил в молодости. Откуда было ему знать, что в Карибское море прибыл не его брат, а его племянник.

И хоть он решил не убивать дядю, Шэнди все же не удержался от маленькой мести.

– Посмотри мне в глаза, – прошептал он зловещим голосом.

Старик повиновался, дрожа и шмыгая носом.

– Я твой брат, Себастьян, – прошипел Шэнди сквозь зубы. – Я Франсуа.

Лицо дяди приобрело лиловый оттенок.

– Я же слышал, ты умер. По-настоящему умер. Шэнди кровожадно улыбнулся:

– Да, так. Но разве ты ничего не слышал о вуду? Я лишь сегодня прибыл из ада, чтобы забрать тебя, братец.

Себастьян явно слышал о вуду и поверил сказанному. Его глаза закатились, и с коротким вздохом, словно его ударили в солнечное сплетение, он скорчился и обмяк в руке Шэнди. Удивленный, но нисколько не удрученный этим обстоятельством, он выпустил дядю из рук, и тот мешком рухнул на пол.

Почти бок о бок Шэнди и лысый гигант устремились к лестнице. Предположительно тот преследовал пирата, но могло статься и так, что ими двигало стремление к одной цели. Несколько смельчаков заступили им дорогу, потом еще быстрее ретировались. Мгновением позже Шэнди, задыхаясь от подступившего изнеможения, уже несся вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки сразу и молясь лишь об одном: чтобы силы не оставили его в последнюю минуту.

Наверху тянулся длинный коридор. Он остановился, переводя дыхание, и повернулся к следовавшему за ним человеку, называвшему себя Морсилла. Тот остановился двумя ступенями ниже, и их глаза оказались на одном уровне.

– Чего… вы… хотите? – выдохнул Шэнди. На лоснящемся лице лысого улыбка выглядела прямо-таки ангельской.

– Молодую леди.

Внизу раздались крики, послышался грохот, и Шэнди нетерпеливо покачал головой:

– Забудьте. Возвращайтесь назад.

– Я заслужил ее. Следил за домом весь день, готовый вмешаться в любую минуту при первых признаках, что обряд начат…

– …Но этого не случилось, потому что я расстроил планы Харвуда, – прервал Шэнди. – Убирайтесь. Лысый поднял шпагу:

– Я бы не хотел тебя убивать, Джек, но сделаю это, чтобы получить ее. Шэнди обессиленно опустил плечи и придал лицу выражение покорности судьбе и отчаяния – и кинулся вперед, отбил одной рукой шпагу лысого в сторону, другой вонзил саблю прямо тому в грудь. Только то обстоятельство, что лысый стоял непоколебимо как скала, уберегло Шэнди от падения с лестницы. Установив равновесие, Шэнди уперся сапогом тому в грудь, рядом с вонзившимся лезвием, и столкнул великана вниз. Лысый кубарем покатился по ступенькам. Это было встречено внизу новыми возгласами.

Шэнди оглядел коридор. Одна из дверных ручек была деревянной, и Шэнди, шатаясь, подошел к этой двери. Она была закрыта. Тогда он повторил удар, нанесенный лысому. Деревянный замок не выдержал, треснул, дверь распахнулась, и Шэнди, не удержавшись, ввалился в комнату, выронив при падении саблю.

Стоя на четвереньках, он огляделся. В представшей при свете лампы картине было мало утешительного: пол засыпан отвратительно пахнувшей листвой, на стенах развешаны мумифицированные собачьи головы, в дальнем углу грудой лохмотьев валялся труп явно давно мертвой негритянки, а Бет Харвуд, скорчившись у окна, похоже, грызла деревянный подоконник.

Она с тревогой оглянулась. Глаза ее были живыми и настороженными.