На страже Империи. Том 1

— Как что, Ваше Благородие? Земля эта, сама деревня Бережки как населенный пункт. Вы с этого всего налоги собираете, уплачивая лишь государеву долю. А что само производство не вам принадлежит — ну так на таком положении небольшие дворяне уже больше века живут. Это неизбежно. Крупные объемы производства требуют единого владения, единого центра, откуда производство управляется, планируется. Да вот хоть рыбу взять. Один огромный рыбный комбинат, рассеянный на полстраны, но с единой бухгалтерией, единой системой учета, общей логистикой, огромной прибылью, позволяющей механизировать хозяйство… Такой комбинат может больше, чем миллион мелких рыбаков, чем тысяча мелких баронских промыслов. Давно уж на баронах один лишь сбор налогов висит, да и то — больше за то, что одаренных поставляют…

Афанасий вдруг сбился, опасливо глянул в мою сторону.

— Ох, простите, Ваше Благородие! Не сдержан я что-то, приношу извинения, если мои слова вас оскорбили.

— Да нет, не оскорбили. Да и с чего бы? Ты прав, Афанасий. Если бы было не так, как ты говоришь, люди просто жили бы все сами по себе, не создавая ни огромных империй, ни полей до горизонта, которые и тысяче пахарей не убрать, ни миллионные армии. Да, верно ты говоришь — бароном много не навоюешь. Надо вверх расти, расширять и укрупнять. А знаешь, друг мой, что нужно прежде всего, чтобы возвыситься над другими?

Мой спутник посмотрел на меня удивленно. Видимо, такой переход от болтовни о насущных делах к философским вопросам стал для него неожиданностью.

— Э… Смею предположить, Ваше Благородие, что нужны правильные связи и капитал, которым нужно умело распорядиться?

— Несомненно, это так. Полагаться только на внутренний потенциал глупо и недальновидно. Но прежде, чем думать, где раздобыть капитал, с кем стоит связываться, а с кем не стоит, нужно еще кое-что.

— О, и что же, Ваше Высочество?

По лицу управляющего было видно, что беседа со мной ему уже порядком надоела. Ну ничего. Я не собирался слишком долго утомлять его своим обществом. Особняк уже виднелся сквозь еловые ветви, идти осталось недолго. Но я всё-таки ответил — не зря ведь задавал вопрос.

— Нужно быть уверенным, что всё, что ты обретешь, не сожрут крысы.

— Крысы, господин?

— Именно. Прежде, чем начинать любое серьезное дело, стоит избавиться от крыс вокруг себя.

Глаза Афанасия недобро сузились. Похоже, он сразу понял, о чем именно я говорю.

— Полагаете, что нам с вами пора расстаться, господин? — спросил он. От былой улыбчивости и подобострастия не осталось и следа. — Что ж. Вы правы. Вы мне порядком надоели. К тому же задаёте слишком много вопросов!

Выкрикнув последние слова, медлительный и расслабленный Афанасий вмиг сжался как пружина и резким прыжком бросился на меня. Он не был магом, но магия ему не требовалась. В руке мужчины сверкнул длинный узкий кинжал, полыхнувший огнем. Зачарованное оружие!

Только вот такими детскими игрушками меня не убить! Не став дожидаться удара, я встречным прыжком приблизился к нему в упор и, отбив удар кинжала мгновенно материализовавшимся Клинком Пустоты, впечатал ладонь в худую грудь Афанасия. И одним мощным магическим импульсом, разрушившим висевшую на нем защиту, остановил его сердце. Самый близкий к Пустоте аспект — Смерть. И ей я владел лишь немногим хуже своей основной стихии. Бывшему управляющему не помог ни атакующий артефакт, ни защитный.

— Ну вот, родной. Отправляйся на заслуженный отдых. — поймал я осевшее тело управляющего. И тут же оторвался от земли. Лететь нужно было быстро — ни в коем случае нельзя допустить начала серьезного некроза тканей. Это тело мне еще было нужно.

— О, вы уже вернулись, барон? — помахал мне рукой Виктор, довольно стоящий у крыльца моего поместья. — Добро пожаловать домой!

Прохор сидел тут же, на крыльце, и молча курил, то и дело нервно почесываясь. А у их ног лежало еще чье-то тело. Низенький полный человечек, издалека похожий на мешок тряпья защитно-зеленой окраски.

Приземлившись, я бросил труп управляющего сверху.

— Вижу, этого ты уже заморозил? Отлично. Подморозь-ка и нашего бывшего управляющего. Нельзя, чтоб началось разложение. Давно этого приговорили? Кто это вообще такой?

— Да хрен его знает. В глубине сада прятался, как вы и указали. Мы его попытались взять, допросить, а он выхватил пистолет да как давай палить в нашего бедного Прохора. Ну я его тут же без лишних слов и успокоил. Насовсем. Немного времени прошло, минут пятнадцать.

— Отлично! — довольно потер я руки. Этого пока морозь, но не сильно. А вы, Прохор, если не привычны к неприглядному зрелищу, лучше в доме полежите. Отдохните, чайку налейте себе. Ничего приятного глазу тут происходить не будет.

Я не преувеличивал. Бегом влетев в личный кабинет Дмитрия Лихачёва, я стал сгребать все, что хоть отдаленно напоминало его личные вещи. Серебристую расческу, колоду игральных карт, висящую в шкафу школьную униформу, фотографию с родителями, стоящую на письменном столе, покрытую золотистой вязью флягу. Последняя мне понравилась самому, но, подумав, я все-таки бросил ее в общую кучу.