На страже мира (ЛП)

Я вздохнула, встала, и направилась к конюшне. Внутри Нуан Сама, племянница Нуан Сее, которая помогала Хардвиру чинить машину офицера Мараиса, присела рядом с одним из верблюдо-ослов. Джек сидел на скамейке, наблюдая за ней. По просьбе Нуан Сее, я дала ей разрешение ходить в конюшню каждый день, чтобы ухаживать за животными. Обычно Джек или Гастон сопровождали ее.

- Что случилось? - спросила я у нее.

Она провела по своему бело-голубому меху лапкой.

- Тан-тан плохо себя чувствует.

Верблюдо-осел смотрел на нее большими темными глазами.

- Она заболела?

- Нет. Она просто старая. - Нуан Сама вздохнула. - Я думаю, это ее последнее путешествие. Я прихожу навестить ее, когда могу, но она... Иногда животные просто стареют.

- Я могу как-нибудь облегчить ее состояние?

- Вы можете увеличить уровень кислорода в конюшне? - Нуан Сама подняла на меня взгляд.

Я не могу исправить прочее, но это, по крайней мере, сделать могу.

- Подойдет двадцать три процента?

- Это будет идеально. Благодарю вас! Ей будет легче дышать.

- Сделано. - Я сделала чей-то день лучше. Значит, сегодняшний день не прошел зря.

Гостиница снова зазвенела. Отрокары были очень настойчивы. Я вызвала экран из ближайшей стены. Его заполнило лицо Дагоркуна.

- Ханум просит вас разделить с ней ее утренний чай.

Я не хотела разделять чай. Я не хотела играть в политику или быть разумной. Мне просто хотелось отправиться на кухню сделать себе чашечку кофе. Мне понадобится поддержка.

- Спасибо. Я сейчас поднимусь.

Я махнула экрану, вызывая крытый балкон, где любила завтракать Калдения. Ее Милость сидела на своем любимом стуле, безукоризненно одетая в сложный густо-синий гибрид платья и кимоно с золотыми и красными вышитыми цветами.

- Доброе утро, Ваша Милость. Вы бы не могли сопроводить меня к Ханум на утренний чай?

- Конечно. Сейчас спущусь.

Я убрала экран и покинула конюшню, чтобы встретиться с Калденией на лестнице.

***

В покоях отрокаров было необычно тихо. Дагоркун с мрачным лицом снова проводил нас с Калденией на балкон, и встал рядом с матерью, которая восседала в своем одеянии на ярких подушках. В этот раз в круглом кострище горел огонь, вздымая облачка пряного дыма. Я узнала запах - трава джевы. Отрокары сжигали ее на удачу перед дальней дорогой. Ханум смотрела в огонь, сведя брови. Она не осознавала присутствия Калдении.

Я присела на полукруглую скамью.

- Вы уезжаете?

- Завтра вечером.

- Почему?

- Мирные переговоры провалены. - Ханум сощурила глаза. - Теперь не бывать миру.

- Я не понимаю, - мягко произнесла я. - Что изменилось?

- Мы опозорены и унижены.

Также как и вампиры, но сказать это прямо было не лучшей стратегией.

- Святая Анократия нанесла первый удар.

Ханум вздохнула.

- Да, но теперь у нас и с ними слабая позиция. Мы здесь.

Она подняла руку, удерживая ладонь параллельно полу.

- Торговцы здесь.

Она подняла другую ладонь на несколько дюймов выше.

- Торговцы хотят мира. Без мира нет выгоды.

- Все не так просто, - сказал Дагоркун.

- У нас демократичное общество, - сказала Ханум. - Представленные здесь мужчины и женщины - прославленные воины. Они лучшие из лучших, и представляют определенные фракции внутри Орды. Если бы мирный договор был ратифицирован, каждый отрокар добавил бы к нему вес и значимость своей репутации. Их честь и репутация должны были связать наше соглашение. Моим людям был дан простой приказ: не применять силу, пока они находятся под вашей крышей. Руах ослушался его. Это плохо отражается на его командире. На мне.

Дагоркун поморщился.

- Я приехала сюда на переговоры, и была не в состоянии контролировать людей под моим командованием. Из-за этого мы как делегация больше не едины. Принятие мира - решение огромной важности и значимости, должно быть единогласно утверждено. И теперь, когда моя честь была запятнана, мне это единодушное голосования нужно больше, чем когда-либо. Без единодушного голосования, договор не будет иметь вес в остальной Орде.

К нам подошел мужчина отрокар, несший поднос с чайником и четырьмя чашками. Он поставил его на стол, кивнул и ушел. Дагоркун разлил темно-красную жидкость по чашкам. Ханум наблюдала за ним с бесстрастным лицом. Она так хотела, чтобы мирные переговоры увенчались успехом. Мое сердце разрывалось от жалости.

- Есть какая-нибудь надежда на мир? Хоть малейшая? - тихо спросила я.

Она покачала головой.

- Я не люблю долгов, - заявила Ханум безжизненным голосом. - Так что, прежде чем мы уйдем, я прошу вас назвать цену возмещения нашего проступка.

Я отпила чай.

Облачко тумана возникло из балконного пола, и на краткое мгновение я увидела слабое очертание тела фантомного вора.

Мои мышцы окостенели. Тело налилось тяжестью, словно внезапно стало стальным, и я рухнула на пол. Воздух испарился. Я пыталась вздохнуть, и не могла. Легкие сидели в груди как две глыбы, неспособные развернуться.

- Дина! - Калдения бросилась ко мне.

Я не могла посмотреть на нее. Глаза не двигались.

Яд... Меня отравили.