На страже мира

Я потратила несколько мгновений, чтобы оплакать мою опустевшую тарелку и подумать о том, что я собиралась сказать дальше, чтобы не добиться полного отчуждения человека, отвечающего за подписание денежного чека.

— Итак, вы хотите, чтобы я подвергла опасности моих гостей, оставив гостиницу, и сопровождала вас на миссию, которая потенциально может привести к вашему увольнению, срыву мирных переговоров, отказу оплаты моих услуг, а также к потере репутации моей гостиницы. Помогите мне понять, почему я должна все это сделать?

Гастон тихонько рассмеялся.

Джордж вздохнул.

— Я просто заинтересован в успехе мирных переговоров, как и вы. Сейчас так обстоят дела, что я не верю в успех саммита. Вся проблема в Руахе, пуленепробиваемом мечнике.

Ага. Он подразумевает, что Гертруда Хант не сможет совладать с одним отрокаром?

— Ты сомневаешься в моей способности справиться с ним?

Джордж поморщился.

— Это не вопрос. Я знаю, что вы можете превозмочь Руаха. Проблема в мышления отрокаров. Отрокары признают, что отдельно взятый вампир — это более элитный воин; однако, они имеют непоколебимую веру в собственное превосходство путем применения генной специализации. Руах — вершина этого процесса. Они верят, что он непобедим с мечом. Пока он царствует, он заставляет их чувствовать себя непобедимыми. Я должен разрушить эту веру. Я должен доказать им, что он и Орда не являются непобедимыми и мне нужно сделать это на языке, который они поймут.

— Почему бы не использовать вампиров? — Спросила я.

— Потому что это обмен шила на мыло. — Калдения прошествовала на кухню. Её волосы были тщательно уложены, её бледно-зелёное платье, которое красиво подчёркивало цвет ее кожи и ее макияж были безупречны. Глаза ее были внимательны, и в ее поведении было что-то королевское, и что-то придающее ей лёгкий оттенок опасности. Ее Изящество в своем репертуаре.

Трое мужчин поклонились. Она кивнула им и приняла чашку чая у Орро.

— Если он использует рыцаря, чтобы победить непобедимого отрокара, то же чувство неприкосновенности, которое сейчас испытывают отрокары, появится у Святой Анократии. Чтобы заставить их сотрудничать и работать вместе, обе стороны должны быть унижены. Он должен потрясти их мировоззрение.

— Я готов рискнуть своей карьерой — сказал Джордж, — потому что я считаю, что это совершенно необходимо. Это не сиюминутное решение.

У меня было ощущение, что Джордж ничего не делал сиюминутно. Если он когда-либо решит спонтанно переспать с кем либо, он, вероятно, все очень тщательно изучит и организует.

Мяч в моих воротах. Оставлять так много гостей без присмотра — сумасшествие. Но Джордж был прав. Чем дольше эти переговоры продолжались, тем больше восстановиться гостиница, но тем больше денег будет стоить нам их присутствие. Саммит должен завершиться в разумные сроки, и все должно было кончиться миром, а не войной. Если на саммите не удастся подписать мирное соглашение, то тумаков будут раздавать очень много, и Гертруде Хант тоже большая порция достанется.

Что делать? Нас не будет, по крайней мере, час. За час много всего может произойти. Офицер Мараис может вернуться с подкреплением. Отрокары могут попытаться пробиться через стены и устроить дебош. Вампиры могут поджечь гостиницу…

Так, пора с этим завязывать. Безумные теории ни к чему не приведут.

Моя мать не одобрила бы этого безрассудного плана. А отец посчитал бы его приключением. Даже от родителей не было помощи.

— Проводи меня до Баха-чар, — сказал Джордж. — Я обещаю, что после того, как мы туда попадем обо всем лично позабочусь.

Если нас поймают, у Джорджа будут проблемы, и у меня, за компанию, тоже.

— Завтрак будет подан гостям в их покоях через полчаса, — сказала я. — В соответствии с расписанием, саммит должен начаться через час после завтрака. Итого, у нас есть полтора часа. Вашим людям придется следить за порядком все это время.

— Это не будет проблемой, — заверил Джордж.

Я встала.

— Нам стоит поторопиться.

* * *

Я села на корточки на полу небольшого магазина. Красивые, бледные ковры закрывали стены и пол, обеспечивая фон для сотни сложных лакированных изделий украшенных с кропотливыми узорами сочного бирюзового, жизнерадостно золотого и ярко-алого. Кувшины в форме экзотических птиц, тарелки, где странные монстры сошлись в битве друг с другом, блюда, показывающие иноземные цветы, заполоняли все прилавки и ждали в каждом углу. Как хорошо, что я взяла с собой очень мало денег, а то я бы ушла отсюда с чем-то.

Джордж, одетый в простой коричневый плащ, сидел рядом со мной на корточках, погрузившись в переговоры с владельцем магазина. Лавочник был так укутан слоями синих и белых лохмотьев, что не было видно ничего кроме глаз и узкой полоски оливковой кожи вокруг них. Он махал руками, пока торговался с Джорджем на незнакомом языке. Его руки выглядели вполне человеческими, но на каждой было только три пальца, кроме большого.