На страже мира

Я посмотрела на свой листок. Если только Шон не рассказал о любви ко мне в доверительной беседе с Нуан Сее — а Шон был вовсе не таким человеком — Торговец ничего не выигрывал от моей смерти. Даже если бы Шон как-то выдал свои чувства, все еще не было никакой гарантии, что, если я окажусь в опасности, Торговцы заполучат его на пожизненную службу. Если бы я умерла, и причастность Торговцев обнаружилась, клану Нуан было бы запрещено посещать Землю, а это была слишком высокая цена. Мое убийство просто не имело финансового смысла.

Я уставилась на листок. От моей смерти никому не было никакой выгоды. Я была хранительницей, нейтральной стороной. Не каким-то там злым гением или бывшей тираншей, за чью голову давали астрономическую награду…

О.

Что ж. Это все объясняет.

* * *

Я вошла в кухню, облаченная в свою мантию. Чудовище выскочила из-под стола, запрыгав вокруг моих ног. Должно быть, она оставила Шона, раз тот был в своей комнате один. Орро неподвижно сгорбился в кресле. Но тут он увидел меня, и мир передо мной внезапно стал темным и мохнатым, а могучие конечности выжали из моих легких весь воздух.

— Отпусти ее, дорогуша, — воскликнула Калдения. — Ты же так ее раздавишь.

Орро отпустил меня, и я судорожно вдохнула воздух. Острошипские объятия были не для людей с хрупкими костями.

— Приятно видеть тебя на ногах, — сказала Калдения.

Орро удалился на свой стул и отвернулся, внезапно засмущавшись.

— Вы сохранили чайник? — спросила я.

Ее Милость вскинула брови.

— Ты принимаешь меня за любителя?

Она шагнула к острову, где стояла подставка для торта, накрытая металлическим колпаком, и подняла крышку. Все еще наполненный рубиновым чаем чайник стоял на подставке.

— К сожалению, мы до сих пор не можем определить яд, — сказала Калдения. — Орро предложил попробовать чай, но, конечно, Арбитр отказался подвергнуть его опасности. Но Ханум дала нам другой чайник и я могу сказать, что между двумя жидкостями есть определенные химические различия.

— Выходит, весь чайник был отравлен? — Как я и думала.

— Похоже на то. Это было либо очень расчетливо, либо чрезвычайно небрежно.

Или из-за неопытности или отчаяния.

— Спасибо.

— Всегда к твоим услугам, дорогая.

Я пришла к покоям Джорджа и постучала в дверь. Он открыл. Позади него Софи сидела на диване рядом с Гастоном. Джек подпирал стену в своей излюбленной позе, выставив ногу вперед.

— Я знаю, — сказала я Джорджу.

В его глазах блеснуло понимание.

— Это единственный выход, — ответил он.

— Вы отвратительны.

— Мне придется с этим жить, — сказал он.

— Да, придется. Мы вернемся к этому позже. Мне нужно знать, когда Торговцам сообщили, что мирный саммит будет здесь, в Гертруде Хант.

— В 2032 Стандарт, — ответил он.

Стандартный галактический год состоял из пятиста «дней», по двадцать пять «часов» каждый. Дни делились на четыре «сезона», каждый продолжительностью в сто двадцать пять дней. Первая из четырех цифр обозначала сезон, остальные три обозначали день. Сегодня был 2049 Стандарт.

— Вы не дали много времени для раздумий.

— Нет, — сказал Джордж.

— Хорошо. Я вернусь через пару часов. Приглядите тут за всем, пока меня нет.

— Куда вы направляетесь? — окликнул Гастон.

— Повидаться с торговцем оружием, — ответила я и закрыла дверь.

* * *

Магазин Уилмоса был островком спокойствия в суматохе Баха-чар. Стоило мне ступить в его прохладу, как мягкая, журчащая мелодия ныне мертвой планеты окутала меня будто ароматный дымок от курильницы. Горвар, огромный волкоподобный монстр Уилмоса, лежал на полу, растянувшись на шкуре с длинной золотистой шерстью, несомненно, когда-то принадлежавшей некой свирепой твари. Горвар покосился на меня своими оранжевыми глазами, но решил, что ради меня не стоит шевелиться. Я не представляла собой угрозу.

Уилмос появился из дальней комнаты, вытирая руки тряпкой.

— Вы отправили его на Нексус.

— Я ожидал этого разговора. — Уилмос указал на диван в форме подковы. — Давайте присядем.

Я села.

— Вы назвали его работой всей вашей жизни. А затем отправили его умирать на Нексус.

Уилмос издал сдавленный рык. В его радужках блеснул желтый огонек.

— Я не отправлял Шона. Я пытался отговорить его от этого.

— Значит, плохо пытались.

— Это ничего бы не изменило. Работа была просто невыполнимой. Такой, что убивала всякое создание, решившее взяться за нее. Он должен был ее заполучить.

— Зачем?

Уилмос вздохнул.

— Это сложно.

— Попытайтесь объяснить.

Старый воин наклонился вперед, его глаза потемнели.

— Солдатами не рождаются. Ими становятся. В нужных условиях из большинства людей могут получиться солдаты. Они повинуются командам, соблюдают субординацию, и когда случай призывает к этому, будут совершать подвиги во благо остальных. Но в душе этих солдат живет надежда, что войны не будет. Дай им шанс, они предпочтут избежать боя, а если вынуждены сражаться, то будут делать это так, чтобы в конце вернуться домой. Шон не просто солдат. Он воин. Война для него также естественна, как дыхание. Она привлекает его, как пламя притягивает ночных насекомых.

А затем они умирают, опаленные пламенем.