На страже Пустоты

— Ева в порядке, Агата учит ее управляться с магией.

— Агата? — чуть не поперхнулся кофе Снегирев. Бабушку Марка он, конечно, не знал, но был о ней наслышан. — Так, у вас все настолько серьезно?

— Тем, отстань, а? — уже прямо попросил Чернорецкий.

— Должен же я понять наконец, за что получил разбитый нос, — проворчал парень, потирая пластырь

— За то, что лез, куда не надо. Если еще не понял.

— Но знаешь, я тебя понимаю, — вдруг философски заключил Артем, щелкая мышью и останавливая кадр записи. При попытке что-то рассмотреть, изображение расплывалось. Чертыхнувшись, он отмотал назад и запустил заново воспроизведение. — Она очень красива. А эта ее белая блузка… Единственное, что в машине тогда разглядел.

Марк тяжело вздохнул, глядя на часы. Стоит заглянуть к матери, узнать, что она успела выяснить о родственниках Евы. И заодно взглянуть на записи лаборатории…

— Тебе кто-нибудь говорил, какой ты идиот?

— Да, моя бывшая жена, — с энтузиазмом кивнул Снегирев.

— Поэтому и развелись?

— Поэтому и поженились. Но она, конечно, другого мнения.

Чернорецкий хмыкнул и поднялся с места, отправляя компьютер в спящий режим.

— Ты куда?

— Зайду к матери, может, она что-то узнала о Вишневских.

— Всерьез думаешь, что они могут быть причастны?

— Или они, или кто-то, кто их ищет. Смысла покушаться на Еву из-за работы точно не было.

Артем рассеянно кивнул, и Чернорецкий вышел из кабинета.

Камилла, напряженно говорившая с кем-то по телефону, встретила его легким удивлением и отложила телефон, строго попрощавшись с собеседником.

— Что ты здесь делаешь? — прозвучало суховато, ее еще переполняли неприятные эмоции от разговора, и чтобы смягчить впечатление, Камилла нервно улыбнулась. — Сумасшедшая неделя.

— Я здесь работаю, — Марк расслабленно сел в кресло возле ее стола.

Камилла поправила темный пиджак, положила телефон в карман и села на свое место. На краю стояла белая чашка с чаем на толстом блюдце, колдунья потянулась к ней.

— Думала, тебя отстранили.

— Белов передумал.

Она кивнула, длинные тяжелые серьги с извечными аметистами покачнулись:

— Это хорошо. Хотя, мне было бы спокойнее знать, что ты находишься подальше от этого кошмара. В Комитете сейчас происходит черте-что, мой отдел зашивается. Еще эта лаборатория… Пострадала девушка, лаборант.

— Да, мы нашли ее вчера.

Камилла очень серьезно кивнула, одним жестом подтверждая, насколько близко к сердцу принимает происходящее. Эмоции ее были раздраженные, нервозные, по сути, такой она и являлась чаще всего.

— Ты нашла что-то о Вишневских? — спросил Марк.

— Они очень давно эмигрировали в Чехию, и находятся вне нашей юрисдикции, поэтому я ничего больше не нашла. Извини, сделала, что могла, — она нервно выпила чаю. Чашка неприятно стукнула о блюдце, когда она поставила ее обратно. Марк с отстраненным интересом проследил за жестом. — Как у вас с Евой дела?

— Все хорошо. Агата помогает ей освоиться, — ответил маг, и Камилла чуть поморщилась. — Скажи, в тот день, когда Ева проходила тест, кто-то еще использовал аппарат?

Она склонила голову, серьги снова покачнулись:

— Почему ты спрашиваешь?

— У меня есть небольшое подозрение, что результат мог получиться… ммм… не совсем корректным.

Камилла прищурилась.

— Думаю, это исключено. Перед вашим приездом я заказала калибровку, результат должен был быть точным.

— И все же, это не так.

— Хорошо, — смягчилась Камилла, — приезжайте, мы просто пройдем тест заново.

Марк задумался на секунду. Предложение заманчивое, кто знает, какие еще неожиданности может преподнести Ева. Но ведь не согласится. И в Комитет ее везти очень не хотелось. Что-то в этом всем не сходилось.

— Нет, пока в этом нет необходимости.

— Если ты прав, и результат некорректный, она может представлять опасность, — с нажимом подчеркнула колдунья.

Чернорецкий проигнорировал давление. Он уже давно считал происходящее с Евой своим делом, и, принимая в расчет проклятие, она важнее.

— Скажи, ты знаешь Викторию?

— Викторию? — неуверенно улыбнулась мать.

— Да, пострадавшую лаборантку.

— Нет, милый, я не знаю, кто из лаборанток пострадал.

Марк кивнул каким-то своим мыслям и поднялся. Очень хотелось проверить, кто же проводил калибровку.

— Подожди, — остановила Камилла, и сын повернулся обратно. — Что ты нашел в способностях Евы такого, что сомневаешься в результатах?

— Она некромант. В тесте этого нет.

— Некромант, значит? — женщина задумалась, но восприняла новость почти как должное. — Что ж… Вполне ожидаемо, учитывая связь с Пустотой. И как она осваивается?

— Тебе действительно интересно?

— Ну… Раз уж ты до сих пор не удосужился оставить эту девушку и ее проблемы в покое… Я хочу быть уверена, что для тебя она не опасна.

Марк скептически изогнул бровь, но ответил все же без сарказма:

— Не опасна. И останется со мной столько, сколько потребуется.

Камилла тяжело посмотрела на него, будто принимая какое-то решение. И отступила, тяжко выдохнув и складывая на груди руки. Марк направился к дверям, и она снова потянулась к телефону в кармане.