На страже Пустоты

— То и значит, — отозвался Марк, не спуская взгляда с Божены. Но Еву все-таки отпустил, а руки убрал в карманы распахнутого пальто. — Она маг. Незарегистрированный. Нужно было с тобой на деньги спорить, озолотился бы.

— Бабуля?

— И давно Чернорецких в Комитет брать стали? — в свою очередь поинтересовалась Божена.

— Ты-то откуда его знаешь? — нахмурилась девушка, стоя между ними.

— А я не знала, угадала просто. Уж очень похож.

— На кого? — подозрительно уточнил Марк.

Божена снова поджала губы, напряженно прожигая взглядом гостей, которые из долгожданных стали практически непрошенными. Разговор и встреча зашли в полнейший тупик. И нужно было как-то из него выходить. Божена сдалась, махнув рукой вглубь коридора.

— Ладно, проходите. Незачем на площадке сцену устраивать, она не для лишних ушей.

Старушка посторонилась, открывая проход в квартиру. Марк с сомнением посмотрел на девушку, она с таким же сомнением медленно прошла в коридор, оглядываясь на бабушку. Чернорецкий остановился у самого порога, не спеша переступать. Божена понимающе и чуть высокомерно хмыкнула и посторонилась сильнее.

— Входи-входи, пока приглашаю. Я думала, в Комитете посмелее маги работают.

— Те, кто совсем посмелее — долго не работают, — парировал некромант и зашел в квартиру.

Божена захлопнула дверь, защелкнула замок. Внутри сладко пахло свежим пирогом, заваренным чаем и старой пудрой. Из гостиной доносилось неразборчивое бубнение телевизора. Все так, как Ева помнила с детства. Но в этот раз она не спешила разуваться и раздеваться, и так и стояла в шубе у стены, обескураженно глядя на Марка. В его чувствах тоже не было четкой уверенности, только сдержанное внимание к происходящему. На том и порешили.

Божена от этой молчаливой солидарности шумно вздохнула, что подразумевало «Ну, что ж с вами поделаешь».

— Чай остынет, пока вы тут переглядываетесь, — сказала она и пошла в комнату, где был накрыт стол.

— И что делать будем? — почему-то шепотом спросила Ева.

Марк пожал плечами, легко развернул девушку за плечи спиной к себе и снял с нее шубку:

— Чай пить, пока не остыл.

— Оптимист…

Когда они прошли в комнату, Божена уже полностью совладала со своим настроением, и была лишь слегка раздосадована. Она стояла у стола, на котором был выставлен чайный набор, а в углу лежали стопкой толстые альбомы, и разрезала на куски ароматный пирог с залитыми карамелью грушами.

— Долго же ты нас искал, — саркастично улыбнулась магу Божена, когда гости сели за небольшой квадратный столик со скатертью.

— Кого? — не понял Марк.

— Как кого? Мою семью, — Божена со стуком поставила перед гостями по блюдцу с пирогом и села на стул напротив, потом потянулась к чайнику.

— И зачем, по-Вашему, мне это было нужно?

— Так из-за проклятия! — если гости с первого слова совершенно не понимали, что происходит, то до старушки это только начало доходить. И она обескураженно посмотрела на задумчивую внучку, машинально крутившую в пальцах мельхиоровую ложечку.

— Какого? — снова показал чудеса сообразительности Чернорецкий.

Божена совсем потерялась:

— Варвариного…

Марк изогнул бровь:

— А Вы-то о нем откуда знаете?

Когда очередная немая сцена затянулась, Ева отложила ложку, пододвинулась к столу и накрыла прохладную старческую ладонь своей, привлекая внимание.

— Бабуль, давай попробуем с начала. Это я хотела с тобой увидеться, а Марка пригласила за компанию. Мне нужна твоя помощь.

— Из-за проклятия? — голос Божены расстроенно и потеряно дрогнул.

— Бабуль… Да какого проклятия! — теряя терпение, прикрыла глаза Ева. — Из-за магии. Пару недель назад я столкнулась с Пустым, и проявились мои способности, — коротко начала она. Ужасную историю с нападением, которая разошлась по газетам и каналам, от впечатлительной старушки скрыли, точнее, Евино в ней участие, и девушка считала, что волновать ее не стоит и теперь. — И если бы не Марк, я оказалась бы по уши в… не важно. В общем, он сказал, что магия — это наследственная особенность, и через архивы Комитета можно будет поискать, кто из моих предков обладал магией и какой именно. И я предложила съездить для начала к тебе.

Божена почему-то расстроилась еще больше:

— А я уж подумала, когда вас увидела, что это он печать снял.

Марк пренебрежительно хмыкнул и скрестил на груди руки.

— Какую еще печать? — чувствуя, что уже устает, переспросила Ева.

Божена скорбно помешала ложечкой янтарный чай, в котором не было сахара, и отодвинула его, не притронувшись к напитку.

— С начала, так с начала… Раз уж, печать с тебя снята, то теперь это и тебя касается… — Божена встала, надела очки и вытащила из секретера еще один фотоальбом. — Началось-то все с того, что моя мама, Варвара Вишневская, в свои восемнадцать была обручена и должна была выйти замуж за Николая Чернорецкого, уж не знаю, кем он тебе приходится, — она вскользь глянула на Марка и пододвинула открытый альбом Еве.

— Он мой прапрадед, — прохладно подсказал некромант. Липкое неприятное чувство впервые замутило его эмоции за все время их общения.