На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Лукьянов сообщил, что он и чины его канцелярии «принесли присягу на верность службы Родине и Временному правительству, взявшему насебя тяжелые и ответственные обязанности управления государством во всех отношениях, не исключая и военного...» Далее он призвал все конвойные команды, кто еще не присягнул, сделать это:

«Твердо верю, что и в этих последних командах не найдется ни одного офицера или солдата, которые не разделяли бы общей радости по поводу совершившегося переворота в стране и не принесли бы свои знания и силы на честное служение Родине по долгу совести...» Лукьянов разъяснил, что до пересмотра действующих законов конвойная стража руководствуется прежним законодательством, подтвердив, что следует неуклонно соблюдать ст. 203 Устава конвойной службы, которая предписывает строгое наблюдение: «а) за добрым отношением конвойных солдат к арестантам, не допуская при этом малейшего послабления в установленном этим Уставом порядке надзора за ними, содержания и препровождения, б) за доставление положенного арестанту довольствия и в) за подаваемую им милостыню». Приказ подчеркнул, что Временное правительство требует уважения к личности человека и гражданина, в том числе и к лицам, содержащимся под стражей. Что касается взаимоотношений офицеров и солдат, сочетаемости воинской дисциплины с правами и свободами личности, то в приказе по этому поводу говорится следующее:

«...Наиболее существенный в настоящее время вопрос о взаимных отношениях между офицерами и солдатами уже получил разрешение в приказах господина военного министра и Временного правительства, указания коих в полной мере касаются и конвойных команд, как воинских частей, которые комплектуются на общем для войск основании новобранцами и должны обучаться и нести свою службу по воинским уставам и в духе военных требований. К вам раньше всего обращаюсь, господа офицеры конвойных команд, как воспитателям и руководителям вверяемых вам солдат. Новый строй государственной обязывает вас ныне, более чем когда-либо, относиться к солдатам с отеческой любовью, вниманием и участием к тяготам и нуждам солдатской жизни. Прежний крепостнический строй в войсках вызывал вполне основательное недовольство солдат и нередко офицеров. Дисциплина, опирающаяся на угнетение и полное обезличение подчиненных, не могла не вызывать их глубокое отвращение к военной службе, интересы которой от этого страдали повсеместно. Вы, господа офицеры, как люди культурные и обладающие достаточным опытом, сами разберетесь и примете те меры, которые установят нужный порядок в частях и дисциплину, основанную на разумном понимании службы и вытекающих из нее взаимоотношениях с солдатами. Не допускаю мысли о возможности дальнейшего пребывания на службе в конвойной страже лиц, приверженных старому, гибельному для государства порядку.