На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Согласно Уставу об этапных командах последние размещались по трактам через одну станцию. Из Селенгинского гарнизонного пехотного полка и других гарнизонных полков и батальонов, расположенных в Сибири, формировались этапные команды, состоявшие из одного офицера, двух унтер-офицеров, одного барабанщика и 25 солдат. Каждой команде придавалось по четыре конных городовых казака. Этапные команды находились в подчинении гарнизонных полков или батальонов, стоявших в ближайшем губернском городе и выполнявших обязанности внутренней стражи. В этапные команды велено было набирать людей «невидных по фруктовой службе, но отнюдь не вовсе изувеченных, или почему-либо неспособных носить ружье»¹⁰³. Заранее была предусмотрена возможность набора «военно-служителей» из разных частей, учитывая, что в Селенгинском полку «находится много таких, кои переведены в оный за разные проступки и во время службы были неоднократно наказаны», ибо комплектование «этапных команд из людей ненадежных не может быть допущено»¹⁰⁴. Молодых солдат разрешалось брать в эти команды только после двухлетней службы, запрещалось назначать рядовых и унтер-офицеров «развратных и лишившихся доверия». Устав подробно регулировал порядок отправления партий арестантов, правила движения, сроки нахождения в пути и отдыха, предписывал какую необходимо вести документацию и проч. Летом не разрешалось вести партии более 60 арестантов, зимой 100 и более человек считалось нормой. Были продуманы меры недопущения побегов. В каждой партии каторжники отделялись от ссыльных. Практиковалось клеймение (впоследствии – бритье полголовы) и заковывание в кандалы и цепи, прикрепление по несколько человек к железному пруту. Еще по указу от 27 сентября 1754 г. повелено было осужденных на каторгу и в ссылку преступников заковывать в кандалы¹⁰⁵. 28 января 1822 г. высочайше утверждено принятое Комитетом министров Положение насчет облегчения содержания под стражей арестантов, которое определило порядок и способ применения оков¹⁰⁶.

Небезынтересно отметить, что при обсуждении этого вопроса в совете Военного министерства в 1823 г. было высказано следующее соображение: «Совет... почитает таковую меру необходимо нужной, но допуская оную, встречает затруднение в том, что по коренным законам содержание в оковах почитается телесным наказанием, а без суда никто не наказывается; чтобы согласить сии законы с упомянутым выше сего предположением, по мнению Совета, нужно бы постановить общим правилом, дабы заковывание арестантов таких, кои по суду не приговорены, во время препровождения только до мест назначения их, принимаемо было не в виде телесного наказания, а мерою предосторожности для удержания их от побегов; но чтобы такое заковывание не зависело от произвола воинских команд, то присутственные места или начальства, отсылающие арестантов, должны назначать к какому роду заковки они подлежать будут»¹⁰⁷. Данное обсуждение состоялось по настоянию командира ОКВС Е.Ф. Комаровского.

Ему было необходимо не только получить юридическое обоснование правомерности использования и применения ручных и ножных кандалов, но и добиться снабжения воинских команд этими изделиями. А это уже зависело от гражданских губернаторов. Заказчиком оков стал департамент полиции, оплата шла из государственного казначейства, а изготовлением занялся Петербургский чугунолитейный завод. Кандалы в России просуществовали еще более 100 лет. Только 8 мая 1917 г. Временное правительство отменило все виды оков.