На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Комаровский был членом Разрядной комиссии, он же и бывший окружной генерал 2-го округа внутренней стражи, назначенный петербургским полицмейстером, И.В. Гладков участвовали в заседаниях Верховного уголовного суда, выносившего приговоры декабристам. За верную службу были поощрены деньгами офицеры (годовым жалованием), нижние чины (по 2 рубля) С.Петербургского жандармского дивизиона («в вознаграждение ревностного их служения и особенного усердия, оказанного во время бывшего замешательства 14 декабря 1825 года»). Указом императора от 21 апреля 1826 г. командир дивизиона подполковник фон-дер-Пален награжден орденом Св. Анны 2-й степ. и еще два офицера – тем же орденом 3-й степ.¹²³

На юге близ Киева Васильковская инвалидная команда, принадлежащая к Киевскому внутреннему гарнизонному батальону, оказалась в водовороте событий, связанных с восстанием Черниговского пехотного полка, в котором во главе мятежников стали командир 2-го батальона подполковник Сергей Муравьев-Апостол, его брат Ипполит, отставной полковник, и прапорщик Полтавского полка Бестужев-Рюмин. Она проявила верность долгу и присяге, участвовала в аресте ряда причастных к восстанию офицеров. Ликвидации восстания помогли действия окружного генерала М.А. Коврегина и командира Черниговского ВГБ майора Черняка-Самойленко¹²⁴.

Среди генералитета и офицеров ОКВС не было изобличенных участников декабристского движения, но это не исключало проявления сочувствия к нему, либо по отношению к ссылаемым по иным мотивам офицерам. Так, например, командир Московского ВГБ полковник Штемпель подвергся аресту на две недели за то, что он позволил в течение нескольких дней проживать в Москве ссылаемому в Оренбургский гарнизон «под присмотром» разжалованному из юнкеров в рядовые Ипполиту Завалишину (возможно родственник известного декабриста) и отправил его не этапом, а в сопровождении выделенного унтер-офицера на обывательской подводе¹²⁵. Таких случаев было немало. Следует еще учитывать, что у тех же генералов и офицеров были знакомые или даже родственники, причастные к декабристскому движению¹²⁶.

После подавления восстания свыше 120 его участников-офицеров было сослано на каторгу или поселение в Сибирь. Отправка началась в середине 1826 г. Их сопровождали фельдъегеря или жандармы. Солдат-участников восстания (их было около 3000, находившихся на Сенатской площади, и 869 арестованных солдат Черниговского полка), как правило, ссылали на Кавказ в сопровождении конвоев внутренней стражи, подобно тому, как это осуществлялось после подавления восстания Семеновского полка в 1821 г. (правда, тогда часть семеновцев попала на службу в батальоны ОКВС).

5. Кадровый состав внутренней стражи в 1811 – 1828 гг.

Немало тревог доставляло руководству ОКВС положение дел в самом корпусе. Как уже было сказано, Комаровский много ездил по стране, инспектируя батальоны и команды, проверяя деятельность окружных генералов.

Не менее напряженной была работа и начальников корпусного штаба, особенно генерала Пяткина. Из-за отсутствия документов невозможно в полной мере охарактеризовать деятельность в этом направлении окружных генералов. Судя по тому, что им не раз доставалось от руководства корпуса за упущения по службе, она не была достаточно эффективна. Два окружных генерала (де Мендоза Бутелло О.С. и Коврегин М.А.) были даже отданы под суд за непорядки и злоупотребления в подчиненных им батальонах¹²⁷ (прил. 4).

Каждый раз Комаровский отчитывался перед военным министром и самим императором о своих инспекциях.