На стрелку с ангелами

Войдя в дом, Иоанн Варфоломеевич первым делом включил газовую печку, которая быстро нагрела комнату. Иоанн Варфоломеевич никакого беспокойства не выражал, скорей, напротив, был доволен и умиротворен.

– Когда я устаю от шума и суеты, я всегда приезжаю сюда. Тут у меня своего рода кабинет, комната для размышлений. Хотите кофе?

– Да.

Подруги не хотели признаваться, но они сильно продрогли на кладбище. Во время пути их опять била нервная дрожь, мешающая им согреться. И вот сейчас, когда они оказались в доме, где от стен шел стылый холод, им стало совсем невмоготу. Воздух согрелся, но холод шел и от спинки кресла, и от подлокотников, и от всех предметов, которые находились в доме.

Может, лучше было бы установить тут инфракрасную лампу, от которой в комнате очень быстро становится тепло? Инфракрасные лучи обладают способностью прогревать все вокруг себя – мебель, постель, пол. А когда подруги испробовали ее на себе, так даже очень быстро вспотели.

Они сказали об этом Иоанну Варфоломеевичу, но мужчина пожал плечами:

– Хорошо ли это, когда все ваше тело подвергается воздействию инфракрасных лучей? Они ведь проходят насквозь через все ткани, подвергая своему облучению каждую клеточку организма. Их влияние на организм до конца еще не изучено. Лично я бы избежал подобного вида «нагревания».

– Чашечка чего-нибудь г-горяченького была бы сейчас о-очень кстати.

– Тогда посидите, я все приготовлю.

Но когда Иоанн Варфоломеевич вышел из комнаты, подруги выскочили из кресел. Основной закон жизни, чтобы согреться, надо двигаться. Это одинаково верно и для крошечных атомов, и для громадных спутников звезд. Кто двигается, тот и греется. Бродя по комнате, сыщицы невольно отметили, как много в ней книг. Практически все свободное пространство в комнате было занято книжными полками.

Но вот дорогих или редких старинных книг тут не было и в помине. Большинство библиотеки составляла современная публицистика, посвященная тайным братствам, уставам и обрядам посвящения. Многие книги были в виде распечатанных на принтере или даже еще печатной машинке листах, самостоятельно скрепленных черными нитками или переплетенных в мастерской. Большой рыночной цены эти самиздатовские книги не имели.

– Это и понятно, никто не станет держать на старой даче раритетные инкунабулы.

– Не говоря уж о том, что инкунабулам место в музее.

– Наверное, это еще собрание дедушки Тильды. На печатных машинках уже сто лет никто не печатает.

Но внезапно одна из книг привлекла к себе внимание подруг. Верней, не она сама, а картинка, украшавшая ее переплет. Это была ветвь дикой розы, очень колючая и украшенная несколькими цветками. Один был уже полностью раскрыт, два других еще только открывались, и несколько бутонов было раскидано по ветке тут и там.

Увидев его, подруги ахнули:

– Это же тот самый рисунок, который полицейские нашли у тети Лали за лифчиком.

– Верно!

Некоторое время подруги молча смотрели на переплет, украшенный таким знакомым им символом, а потом Кира взяла небольшую скамеечку и с ее помощью сняла книгу с полки.

– Устав «Дикой Розы», – прочитала она отпечатанное на титульном листе название. – Форма жизни тайного магического ордена в современном обществе.

– Какая странная книга.

– И не говори. Но рисунок тот самый.

– Ты на фамилию автора посмотри.

– Б. Завьялов, – взглянув на титульный лист, прочитала Кира. – Это же Балтазар Завьялов – дядя Тильды!

– Ты читай дальше.

Но прочесть дальше ни одна из подруг не успела. В комнату вернулся Иоанн Варфоломеевич. В руках у него был поднос, на котором дымились три маленькие чашечки с кофе.

– Мне показалось или к дому подъехала машина? – произнес он.

– Мы ничего не слышали. Скажите, а это чья книга?

Иоанн Варфоломеевич взглянул на переплет и пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Как же так? Дом ваш, а вы не знаете, что тут есть?

– Дом принадлежит также и моему брату. Наш отец оставил его нам двоим – мне и моему брату, чтобы, по его словам, у нас сохранилось то связующее звено, которое необходимо всем повзрослевшим братьям и сестрам.

– Понимаем, родовое гнездо.

– Вроде того.

– Значит, ваш брат тут тоже бывает?

– Появляется наездами. Он не такой любитель тишины и размышлений, но все же заглядывает. Наверное, эту книгу он и привез сюда.

– Значит, он сам ее написал? Тут на обложке стоит его имя.

– Фамилия – наша, – признал Иоанн Варфоломеевич. – Но думаю, ее написал просто однофамилец. Или, в крайнем случае, кто-то из нашей многочисленной дальней родни. Наверное, Богуслав или Бартоломью, вроде бы есть у нас такие пятиюродные братья, один живет в Норильске, второй в Казахстане. Они тоже Завьяловы и интересуются такими мистическими вещами.

Но подруги не унимались:

– На переплете этой книги есть тот самый символ, который был найден рядом с телом вашей жены.

– Тогда вообще все просто, – отмахнулся Иоанн Варфоломеевич. – Жена тоже регулярно наведывалась в этот дом. Делала уборку, проветривала комнаты. Занимаясь своими делами, протирая от пыли книжные полки, она и увидела среди прочих именно эту книгу. Символ ей понравился, она его перерисовала.