На стыке эпох. Дилогия (СИ)

Красное зарево осветило поляну. Огонь разгорался стремительно, и минуты не прошло, а буйные языки пламени уже доставали верхушки деревьев. Густой дым белым облаком повалил к небесам, наполнил поляну душным жаром и треском обгорающих брёвен. Дети и женщины громко заголосили, мужчины плакали молча. Удерживать слёзы в такой атмосфере было невыносимо, но позволить себе слабину я не смел.

Тири прижималась к моей груди и громко рыдала. Она стоически держалась весь день, пока женщины готовили мертвецов к погребению, но, когда на её глазах жаркое пламя поглотило отца, Тири всё же сорвалась. Я не знал, чем утешить её горе, мог только обнять Тири крепче и закрыть погребальный костёр своей грудью.

- Бедная девочка, осталась совсем одна! - услышал я за спиной незнакомый женский голос. Тири вздрогнула, мы стояли так до тех пор, пока пламя не ослабло. Когда костёр развалился, люди начали расходиться по домам. Завтра вечером, когда дотлеют последние головешки, всю золу и недогоревшую плоть захоронят в земле и ритуал завершится. И всё: ни могилок, ни склепов - всё просто и скромно.

Когда все разошлись, я вытер слёзы на щеках Тири ладонью и прошептал ей на ухо:

- Ты не одна, я никогда тебя не оставлю!

Глаза её всё так же блестели, два новых ручейка текли по щекам, но взгляд уже не был таким обречённым. Домой мы пришли перед рассветом. Я снова заставил Тири выпить настой. Нуур собрал вещи и перешёл в пустующий дом. Без Жореса мужчины не смели жить под одной крышей с незамужней девушкой, потому его место заняла Пета.

Ребята вернулись ещё через сутки. С собой они привели полтора десятка пленников. Всех сковали в том же сарае. Ещё Борис притащил половину общинников второго посёлка. Остальные в это время собирали пожитки, и вот-вот должны прийти следом. За частоколом уже вовсю звенели топоры, почти все поселенцы были заняты большой стройкой. Чтобы нас больше не застали врасплох, мужчины возводили небольшую крепость, с высоким забором и большим залом на пустыре, где можно уместить бездомных соседей. Нуур решился собрать в одном месте жителей всех трёх поселений. Прокормить такую ораву будет сложно, но выхода нет. Иначе их просто перебьют другие отряды Угрюмой.

Дел было по горло, мы с ребятами пересеклись только к полудню. Я застал их дома, как раз было время обедать. История, что поведал мне Старый, привела меня в ярость:

- Вы там что, совсем охренели?! - ударил я кулаком по столу, когда он дошёл до самого интересного. - Как это отпустили?! Какие ещё послания?! Ты, блин, куда вообще смотрел?!

- Туда же, куда и все остальные! - вспылил Дед. - Ты сам его командиром назначил.

- Ты бы справился лучше?! - прошипел я Старому в лицо. Где-то в глубине души, я понимал, что происходит что-то не то. Что я перегибаю и Старый может быть прав, но... мне так хотелось его придушить!..

- Где сейчас этот деятель? - прорычал я снова.

Лицо Деда переменилось. Глаза расширились, едва не вывалились наружу. Он тяжело задышал и замялся. Его взгляд лучился неподдельным страхом, но я уже так разошёлся, что мне на то было плевать:

- Я со столбом разговариваю?! - встряхнул я Деда, да так, что он едва устоял.

- Ник, твои глаза... - Робко пробормотал Старый, но закончить я ему не дал.

- Где Борис?.. я тебя спрашиваю!.. - Вновь прошипел я, схватил Деда за грудки и приподнял его над землёй.

- Андрей, ты что творишь?! - точно гром ясным днём, прозвучал голос Рыжего. Меня будто ушатом холодной воды окатило. Так и застыл я на пару мгновений, пока встрепенулся и поставил Старого на ноги:

- Ну, пойдем, посмотрим, кого вы там притащили!

Не оглядываясь на ребят, я вышел из дома и зашагал к сараю с пленными. Курсанты потянулись за мной. На улице было не протолкнуться. Воздух пропах смолой и рубленой древесиной. Мерный лязг молотов и топоров приглушил разговоры. Общинники работали дружно. У пустыря собралась гора брёвен, их распускали на доски. В кузнице звенел молот, ковал гвозди и скобы под брусья. Уже на подходе к темнице я не сдержался, и новая порция гнева выплеснулась наружу:

- И куда подевались эти бездельники? - грозно выкрикнул я Нууру, что притаился на лавке у соседнего дома. Новый староста даже не понял, что я имею в виду пару стражников, которых на месте не оказалось.

- Но, вы же сами... эм... - Что-то невнятно протянул Нуур, знатно подкидывая дровишек в искромётный пожар, бушующий в моём разуме.

- Что мы сами?! - злобно кричал я в ответ. - Где они, я тебя спрашиваю?!

Нуур побледнел, едва не рухнул под лавку. Он попытался что-то проблеять, но говорить с перепугу не смог.

- Ник, ты чего так орёшь? Нуур тут причём? Он, что ли?.. - за спиной послышался голос Шевы. Я тут же развернулся к нему. Под грозным взглядом Шева слегка стушевался, но глаза не отвёл.

- Что-то ещё? - прорычал ему я.

- Да нет, я просто...

- Просто было вчера, а теперь у нас всё сложно, переговорщики хреновы!

Шева ничего не ответил. Я хотел рыкнуть что-то ещё, но вдруг передо мной плюхнулись на колени двое общинников, что сторожили сарай:

- Господин, прости нас, - испуганно зачастил первый.