На стыке эпох

За окном уже ярко сияло утреннее солнце, его лучи скользили по двухъярусным койкам, что густо усеяли курсантский кубрик. Мебели, как таковой, у нас не было, одни только тумбочки у кроватей. Ребята ещё отдыхали. Я спал на верхнем ярусе. Мои часы лежали на тумбе, чтобы до них дотянуться – пришлось потрудиться.

Пять тридцать! Ну здорово – теперь опять глазеть в потолок до подъёма!

Тело слегка занемело. Чтобы разогнать кровь, я перевернулся на правый бок и наткнулся на дурацкую улыбку Емели. Этот высокий темноволосый гадёныш спал на соседней койке. Как и меня, парня часто мучила бессонница, потому по утрам мы любили перекинуться парой слов. Но сегодня я был не в духе:

— Чего скалишься? — не очень дружелюбно начал я разговор.

— Ну и видок у тебя, — задумчиво протянул Емеля. — Что, опять не с той ноги встал?

Последние месяцы я только и мечтал, чтобы выспаться, но по ночам за мной гонялись кошмары. Картинки в тех снах мелькали самые разные: иногда мне на голову падали горы, иногда небо сгорало в огне, а порой я убегал от жуткого урагана. Словом, весело и очень реально. Но заканчивались они всегда одинаково – очень красивая женщина теряла мужа, что был похож на меня как две капли воды. Я не знал их имён, не знал где они… да вообще ничего не знал о тех людях. Но каждый раз незнакомка говорила со мной, как с ребёнком, а затем сжигала в белом пламени. Очень мило…

Словом, по утрам я выглядел будто зомби.

— Снова! — шикнул я. Утро не задалось, выслушивать колкие шутки мне не хотелось. Рома Емельянов славился остроумием на всю академию, потому его сразу стоило осадить – до того, как он начнёт тянуть хохмы из закромов.

— Эх!.. ну, как знаешь… тогда не слыхать тебе о моём новом подвиге, — закатив глаза, бросил Емеля.

— Это с Рыжим-то? Ха-ха! — тихо хмыкнул я, чтобы не будить остальных. — Так слава тебя здорово опережает!

— Не понял? — удивился парень.

— Ну, это ведь ты ему в сапоги шампуня налил? Рыжий вчера очень злился и обещал, что уши тебе оторвёт!

— Зато как его сапоги теперь пахнут!.. ха-ха-ха! — захохотал в подушку Емеля, затем так же тихо продолжил. — Слушай, Ник, так ведь Рыжий вчера с наряда сменился, и мы весь вечер проторчали в светлице. Как видишь, уши на месте.

Как "Ник", ребята прозвали меня с первого курса. Так называлась известная марка фотоаппаратов. Если вкратце, то у меня хорошая память, что другие курсанты подметили с первых дней.

— Вижу, — ответил я. — Но ты сам понимать должен: Рыжий… ха-ха-ха!.. парень серьёзный! Просто так словами бросаться не станет.

— Да уж – я точно встрял в неприятности!

Дальше Емеля ловко подхватил подушку и запустил её в другую часть кубрика. Там она глухо врезалась в золотистую голову, что мирно посапывала на койке.

— А-а... Что?.. Кто это сделал? — вскинулся пострадавший.

— Ой, извини друг… я нечаянно! — скорчил невинную физиономию Емеля.

Я вот никогда не понимал, как такое может случиться нечаянно? Но Рыжий думал иначе:

— Точно нечаянно?

— Ну конечно! — развёл руками Емеля. — Разве я стал бы тебе врать?

— Ладно, проехали, — проговорил Рыжий, отвернулся и уже готов был снова прилечь, чтобы ещё немного подремать до подъёма, но не успел. В этот раз Емеля запустил по нему моей подушкой.

— Мне что, встать и подойти к твоей койке? — насупился Рыжий.

— Зачем? — начал прикидываться дурачком Емеля.

— Как это зачем? Ты чего подушками бросаешься?

— Я же извинился.

— Это в первый раз…

— А что, был ещё и второй?

Рыжий задумался. Разгадать такой ребус ему было непросто. С одной стороны, он догадывался, что и вторую подушку бросил Емеля, но вот с другой!.. ха-ха!.. ведь самого броска Рыжий не видел, так что Емеля серьёзно мог быть не причём! Руслан Полевой частенько страдал от казарменных шутников, но тут уж ничего не поделаешь. Не можешь остроумно ответить – терпи!

— То есть, ты хочешь сказать, что это не твоя подушка?

— Конечно, не моя!

Самое смешное, что Емеля говорил ему правду. Ведь вторая подушка в самом деле была не его. Она была моей.

— Кхм… не ври. Я знаю, что это ты её бросил.

— Да чего ты пристал? — пылко возмутился Емеля. — Хорошо. Если тебе от того станет легче, то я ещё раз прошу меня простить. Я не хотел…

— Так-то лучше, — проговорил довольный Рыжий, вновь пытаясь прилечь поудобнее. Только вот ничего у бедняги снова не вышло. Емеля ещё не закончил:

— Общая команда: подушки наизготовку, по Рыжему – огонь!

Дальше все ребята нашего взвода приподнялись на локтях и запустили по Руслану подушки. Три десятка мягких снарядов устремились к мишени, в кубрике поднялось облако пыли, койку Рыжего припорошило пухом и перьями.

— Ха-ха-ха! — взорвался кубрик жарким смехом.

— Ну что, теперь тоже скажешь, что это я? — продолжал ухмыляться Емеля.

— Да пошёл ты! — обиженно протянул Рыжий. — Надоел своими дурацкими выходками.

— Руся, не переживай! — подбодрил обиженного Циркуль. — Скоро каникулы, отдохнёшь от нас несколько месяцев!

Только его подушка осталась на месте. Циркуль спал на нижнем ярусе казарменной койки, а над ним была койка Тима. Вот его-то подушку задира и бросил.