На судьбу я не в обиде...

Несмотря на постоянное внимание к повседневным делам и проблемам жизни, главное место в религиознофилософских изданиях занимали фундаментальные вопросы русской религиозной философии. Изыскания в области богословской мысли, исследования по философским и историческим наукам, творения святых отцов, сведения о духовных потребностях общества, критика – такова в основном проблемно-тематическая структура выступлений религиозно-философских изданий. Эти издания нельзя назвать массовыми, они больше рассчитаны на образованную, подготовленную к восприятию сложных духовных проблем аудиторию. Религиозно-философские журналы с точки зрения их содержательных моментов образуют преимущественно следующие составные: проблематика, напрямую связанная с методологическим и мировоззренческим обоснованием веры; религиозный взгляд на цель и смысл жизни, повышенное внимание к вопросам этики, христианской морали; духовно-просветительское направление, заключающееся в исследовании истории, искусства, философии с позиции религии; практическая целесообразность материалов, выраженная в советах, беседах, наставлениях духовного характера; проблемы, связанные с эстетическим воздействием на аудиторию в духовном воспитании. Тематический диапазон религиозно-философских журналов являлся чрезвычайно широким и насыщенным – от церковной проблематики до специальных философских вопросов. Разнообразие интересов, ожиданий, высокий интеллектуальный уровень аудитории непосредственно влияли на проблематику и внутреннюю структуру изданий.

Для религиозно-философской публицистики были характерны размышления над «длящимися» проблемами духовного характера, их углубленное исследование позволяло журналам реализовать свое преимущество как типа издания с углубленной трактовкой явлений духа, мысли, реальности. Однако следует отличать религиозно-философскую прессу Зарубежной России, издаваемую общественными организациями и частными лицами, от печати, принадлежащей церковным организациям. Совершенно очевидно, что и сам факт эмиграции, и положение церкви и религии на советской родине порождали у изгнанников пристальное внимание к проблемам религии и восприятие главенствующей роли православной религии в сохранении своего национального и культурного единства. Религия во многом сохраняла у эмиграции чувство принадлежности к нации, ведь больше всего изгнанники боялись денационализации, потери преданности России, ее прошлому и, как надеялись, ее будущему.

Для многих эмигрантов обращение к религии явилось источником утешения и внутренней силы, необходимой для того, чтобы пережить тяготы изгнания и заполнить пустоту, возникшую после утраты прежних идеалов. Для большинства русских эмигрантов религиозная вера ассоциировалась с русским православием. Однако Православная церковь за рубежом, раздираемая внутренними противоречиями, проявившимися в конфликте между митрополитом Западной Европы Евлогием и Синодом в Сремски Карловичах, не могла быть духовным наставником тех образованных людей, кто искал ответы на вопросы, возникавшие под влиянием современных философских, научных, технологических и социально-экономических проблем.

Русские религиозные мыслители, несмотря на объективные материальные трудности эмиграции, имели поистине счастливую творческую судьбу. Для многих из них период эмиграции стал временем наибольшего расцвета, они оставили превосходные образцы философской публицистики, главной особенностью которой является всестороннее и, в частности, духовное обоснование происходящих в жизни человека и общества явлений и событий. «Обществу в изгнании», в том числе и с их помощью, удалось не только сохранить, но и развить свой творческий потенциал.

В заключение следует еще раз сказать, что оказавшиеся в изгнании отечественные писатели и публицисты изо дня в день неустанно трудились на журналистском поприще во имя России.

Кузнецов И.В., Зеленина Е.В. Публицистика русского зарубежья (М., 1999. С. 3—36)

НЕ ТОЛЬКО СИЛОЙ ОРУЖИЯ

В мае 2005 г. наш народ и все прогрессивное человечество отметили 60-летие Победы в Великой Отечественной войне, начиная которую Гитлер настойчиво утверждал, что это будет беспощадная борьба идеологий, расовых различий и вестись она будет с беспрецедентной жестокостью. В этих целях уже в 1938 г. в немецких войсках началось формирование специальных рот пропаганды, в состав которых входили военные журналисты, фото– и радиорепортеры, специалисты по созданию и распространению антисоветской литературы, плакатов, листовок. К моменту нападения на СССР насчитывалось 17 рот пропаганды, в 1943 г. их общая численность составляла 15 тысяч человек[82].

Уже в 1941 г. на временно оккупированной советской территории немцы распространяли на русском языке книги, брошюры, календари, иллюстрированные журналы, плакаты, портреты Гитлера и т. д. Но главным средством пропаганды были газеты и листовки.