На суше и на море - 1961

С трудом следя за этой бесконечной сменой деревьев, кустов, лиан, цветов, Отто должен был сознаться, что почти все ему незнакомо. Редко-редко он, казалось, ловил глазом знакомое дерево или куст, похожие на далекого европейского собрата, и снова летели зеленые видения, а джип все бежал, натужась и поскрипывая, сквозь это изумрудное чудо.

Он посмотрел на примолкшего бирманца и, не сдерживая полноты чувств, которые требовали, чтобы кто-то разделил их, сказал:

— Возьмите эти джунгли! Это дикие, мрачные, недоступные дебри! Я знаю, туземцы боятся джунглей. Туземцы боятся их потому, что они невежественны, они населяют их духами, нечистой силой, привидениями, они боятся их потому, что они не могут бороться с дикими зверями, европеец же входит в них и делает в них все, что хочет. Он покорил все джунгли, и эти джунгли мы усмирим быстро. Конечно, без нас вы ничего не сделаете. Мы — специалисты — подчиним эту дикую силу на пользу вашей стране…

Бирманец чуть наклонился к шоферу и сказал на своем языке. Отто не мог понять сказанного.

— У пятого поворота останови машину. Скажи, что не в порядке мотор. Остановка на полчаса. Так нужно…

Шофер не выразил никакого удивления. Он только переспросил для точности:

— У пятого?

— Да!

У Тин-бо сказал Отто:

— Эти шоферы ездят здесь с поразительно-небрежной скоростью. Он совсем не следит за дорогой. В джунглях даже днем случаются неприятности и с людьми и с машинами…

— Да, я слышал, у вас гражданская война, — ответил Отто, — но ведь нас, иностранных специалистов, это не касается. Мы нейтральны…

У Тин-бо заметил, что дорога в этих местах совершенно безопасна и что он подразумевал совсем другое. Мало ли что может случиться с мотором, и потом сиди и жди часами среди девственного леса, обитатели которого иногда излишне воинственны…

Машина продолжала мчаться так быстро, что, казалось, зеленый навес превратился в какой-то подводный коридор, точно машина неслась по дну зеленой реки.

Вдруг машина сделала какой-то странный скачок, в моторе застучало, и джип остановился. Шофер с застывшим лицом пробормотал несколько слов и выскочил из машины.

У Тин-бо покачал неодобрительно головой, вылез вслед за ним. Шофер поднял крышку капота. Потом инженер сказал озабоченно Отто Мюллеру:

— Нам придется немного погулять. В моторе какие-то неполадки. Я как будто предчувствовал, что с машиной что-нибудь случится. Ну, а пока он копается, мы разомнем ноги. Прошу вас…

Он хотел помочь Отто вылезть, но тот выпрыгнул сам, слегка отстранив эту маленькую коричневую руку, упругую, как пружина. Отто понимал кое-что в машинах, но сейчас при этой, вероятно, небольшой аварии ему, европейцу, лезть в присутствии двух азиатов в мотор и копаться там, как простому слесарю, технику, было просто невозможно.

Поэтому он прошел вслед за бирманцем несколько шагов и остановился, чтобы оглядеться. Место, на котором с машиной случилось происшествие, было необыкновенным. Сбоку виднелось подобие поляны, заросшей так густо неизвестными ему травяными высокими растениями, что пробраться через них в самую чащу не представлялось никакой возможности. Но пройдя несколько шагов и миновав эту удивительную поляну, бирманец и Отто увидели что-то вроде тропы. Как будто здесь непролазная чаща раздвинулась, и в эту узкую щель можно было углубиться в джунгли.

— Это тропинка, — сказал У Тин-бо, — пройдемте немного по ней.

Отказываться не было причины. И Отто вступил вслед за бирманцем в глубину темно-зеленой чащи. Тропинка была самого дикого вида. Она обходила высокие, как стенки, подпорки, поддерживающие могучие деревья, уносившие свои кроны на такую высоту, что разглядеть что-либо там, где все перепуталось ветвями, где все оттенки листьев слились в один шатер, было невозможно. С боков этой узкой тропинки стояли стены, образованные так перепутавшимися кустами и лианами, что сойти с тропы было нельзя никак. Кроме того, под ногами просто клубились какие-то завязанные узлами ветви с длинными шипами, и эти же лианы всползали на деревья, обвивали их и уходили вверх в густой сумрак, который стоял там, как под сводами древнего собора.

Отто медленно, пораженный величием окружающего леса, шел за бирманцем, молча посматривая по сторонам. Бирманец остановился.