НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

— Бесполезно, командор, — голос молодого звездолетчика был спокоен. — Бесполезно удирать. Если эта сфера враждебна живой материи, она способна убивать на космическом расстоянии, а мы почти у ее поверхности.

Шар исчезал. Все больше становилась доля квантов, не воспринимаемых глазом. Фиолетовый цвет переходил в черный. Последний судорожный зигзаг спиральной молнии — и все погасло. Только мелко дрожали, упираясь в ограничители шкал, стрелки приборов, показывая неслыханную напряженность мезонного поля.

— Третий робот, обогните сферу на расстоянии ста метров от поверхности и вернитесь в исходную точку, — тихо приказал Ангрен.

Робот непривычно медлил. Прошло несколько секунд.

— Командор, космонавты, прощайте, — раздался его металлический голос, — я постараюсь передавать информацию дольше, чем два первых аппарата.

Массивное тело, освещаемое лучом прожектора, легко устремилось вперед.

В напряженном молчании люди следили за разумным аппаратом, быстро уменьшавшимся в размерах. Посылаемые роботом сигналы внезапно участились. Еще несколько мгновений — и сплошной треск в наушниках сменился мертвой тишиной. Силуэт робота стал расплываться и блекнуть. Последнее, что видели космонавты, была титановая диадема приемника на голове робота. Несколько секунд она блестела в покрасневшем луче прожектора, а затем исчезла.

— Два первых робота исчезли так же, — сказал Урал.

Невероятное зрелище не было оптическим обманом. Робот действительно растворился в пространстве.

— Материал и комплекс механизмов этого аппарата могут существовать в упорядоченном состоянии при данной напряженности мезонного поля около ста тысяч лет, — осторожно сказал Викур, космонавт третьего поколения, впервые участвовавший в Научной Вахте.

— Но ведь аппарат рассеялся менее чем за минуту!

— Командор, — голос последнего робота, как всегда, был бесстрастен и спокоен, — он прожил эти сотни тысяч лет у нас на глазах.

…Невероятной казалась догадка мыслящего аппарата, но это была истина.

Холодный занавес вечности дрогнул. Чернота приобретала густо-красный оттенок. Властелин Времени пробуждался от своего миллионолетнего сна, промелькнувшего на глазах людей за несколько минут.

Усталость становилась невыносимой. Тупая, ноющая боль во всех мышцах сопровождалась мучительными спазмами требовавшего отдыха мозга. Холодный пот выступил на лбу Ангрена, слабеющие руки с трудом повернули диск аварийной команды.

— Всем немедленно назад, всем назад на предельном ускорении!

Властный голос автомата будил засыпающее сознание людей. Серебристые скафандры ринулись прочь от надвигавшейся волны мгновенной старости и смерти.

Оглянувшись, Ангрен увидел одинокую фигуру, прильнувшую к кольцу с приборами.

— Немедленно сюда, почему не выполнен приказ? — крикнул он, не различая, кто отставший.

— Командор, — голос нельзя было узнать, — двигатели площадки не включились по сигналу автомата. Я сейчас запущу их вручную. Тут очень важные сведения…

Наконец показалась струя пламени, и кольцо, стремительно набирая скорость, стало нагонять отступавший отряд.

Космонавт ринулся вперед, но вдруг резко замедлил движение. Издали было видно, как пламя за его спиной стало гаснуть.

— Командор, горючее исчезает, двигатель выходит из-под конт… перехожу на… — Голос кричавшего становился все тоньше, пока не перешел в пронзительный свист, оборвавшийся на самой высокой ноте…

Космонавты неслись вперед к невидимому еще кораблю, но среди них не было Урала. И свет далеких звезд померк в широко раскрытых глазах Ангрена. Гибель товарища потрясла командора.

Теперь он понял, что глубокий шок, в котором находились три члена экипажа корабля, связан со смертоносным шаром. Странно было только, что фантастическое ускорение темпа времени не коснулось звездолета, не превратило его в пыль. Но, находясь во власти таких сил, о существовании которых человечество и не подозревало, экспедиция подвергается смертельному риску.

С тяжелыми мыслями вошел Ангрен в отсек Центрального Пульта. Нужно было тщательно проверить жизненно важные узлы корабля. Слепая сила могла вызвать непоправимые повреждения какой-либо части Аннигиляционного Комплекса, и тогда корабль навсегда остался бы в этой ловушке.

Заказав Главной Памяти схемы узлов кольца дюз, Ангрен и Айвин, оператор агрегата, начали просматривать наиболее уязвимые места. Внезапно экран на несколько секунд заволокла мутная пелена. Ангрен пустил катушку с записью на полный ход, включив одновременно счетчик времени. Белые, стертые участки на схеме появлялись через семьдесят две секунды — каждый полуоборот катушки… Впервые Айвин увидел растерянность в глазах командора. Дрожащими пальцами тот набрал номера нескольких соседних катушек и, не обнаружив никаких искажений, облегченно вздохнул.

— В этом проклятом месте может случиться что угодно, — виновато сказал Ангрен, как бы оправдываясь перед Айвином за минутную слабость.

— Командор, вам нужно проделать комплекс нейронного массажа, — осторожно посоветовал Айвин, увлекая Ангрена в боковой выход.

— Ты прав, — согласился Ангрен, — после всего, что произошло за последние часы…