НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

— Я прошу отнестись к моему предупреждению с должной серьезностью, — закончил Крестовников. — Геоморфологические и геоботанические признаки, о которых я вам доложил, доказывают, что на склоне Кекура имеются возможности для образования катастрофической лавины. Еще раз напоминаю, что пологий внизу склон горы выше переходит в кручу и дальше — в скальную гряду, где в метельные годы толщина снежного покрова значительно возрастает. В особо благоприятную для образования лавин зиму оторвавшийся крупный карниз может привести в движение снег на склоне. Основная масса его обрушится на площадку, где изыскатели предлагают построить комбинат. Крупный знаток альпийских лавин Матиас Здарский писал: «Невинный на вид белый снег — это не волк в овечьей шкуре, а тигр в шкуре ягненка». Ссылаясь на опыт Здарского, известный специалист Вальтер Фляйг предостерегает тех, кто ошибочно считает себя в безопасности потому, что в этой местности не наблюдалось схода лавин. Продолжая и развивая мысли Вальтера Фляйга применительно к нашим условиям, профессор Тушинский пишет: «Нередко перерывы в падении лавин вводят в заблуждение недостаточно опытных изыскателей и строителей, которые на основании расспросов жителей, недавно поселившихся в районе изысканий, делают поспешный вывод, что поскольку… катастроф здесь не было, то лавины опасаться нечего». На этом разрешите закончить мое сообщение.

Крестовников настоял на своем. Проект был переделан. Обогатительную фабрику и поселок вместе со вспомогательными мастерскими и складами отнесли в сторону от шахты и гидроэлектростанции. Объем работ значительно возрос. Удлинились и сроки пуска объектов.

И без того нелегкая задача — построить комбинат в горной глуши — намного усложнилась. Самохин дрался за рабочих, за каждый вагон строительных материалов, выжимал из суток часы, из недель сутки. Ему удалось сократить срок пуска предприятия больше чем на два месяца. И теперь, когда прибыли рабочие, завербованные в центральных областях страны, когда вот-вот должна была пойти руда на-гора, разбушевавшаяся метель остановила жизнь в поселке, замела снежными увалами дорогу в райцентр.

И снова в такое тяжелое время напомнил о себе Крестовников. Оказалось, что он все время следил издалека, из Москвы, за поселком, за склоном Кекура. И вот на столе лежит телефонограмма, короткая и требовательная, как приказ.

Самохин остановился. Звонок телефона? Крупными шагами вышел в приемную.

Секретарша Анна Павловна вопросительно посмотрела на него.

— Что нового? — спросил Самохин.

Анна Павловна раскрыла папку с надписью: «К докладу».

— Звонил прораб Мартынов, — читала она. — Снег продавил крышу склада…

— Дальше, — бросил Самохин.

— Вербованные требуют, чтобы их обеспечили валенками и ватниками, иначе они не выйдут на наружные работы, — продолжала Анна Павловна. — Трактор повалил угол забора…

— А как райцентр? — спросил Самохин вне всякой связи с услышанным. — Молчит?

— Кто же в такую погоду исправит линию? — сказала Анна Павловна.

Положение осложнялось с каждым часом. Хуже всего, что никто не мог определить, насколько велика нависшая над комбинатом угроза. После телефонограммы Крестовникова прошло почти двое суток. Почти двое суток поселок жил без связи с райцентром, областью. Продавленная снегом крыша, требования вербованных… Все это не ново. Аварии случались и прежде, как и недоразумения с новичками. Но лавина! Возможно, все это страхи кабинетного ученого. Сидит такой в Москве, пугает себя и других…

Как на грех, и надежды на восстановление связи с районом никакой. Даже видавший виды Самохин не раз дивился, глядя на линию телефонных столбов, поднимающихся на каменную гряду и осторожно спускающихся к поселку. Каждый из них связисты устанавливали по-особому. Один вбили в щель и зажали камнями, другой стоял в сколоченной из бревен загородке, заваленной валунами, третий заклинили между обломками скалы. На сером камне, слегка припорошенном наносной почвой, не годились умные, проверенные десятилетиями наставления по службе связи. И все же в штормовые ветры столбы не выдерживали, ломались. Кто сможет сейчас пробраться к ним? Как подвезти бревна, установить их, навесить провода? Да тут и в нормальных-то условиях труд связиста — подвиг!..

Самохин увидел сидящую в выжидательной позе Анну Павловну.

— В восемнадцать ноль-ноль соберите аварийный штаб, — распорядился он. — Вызовите ответственных за участки.

И вернулся в кабинет, снова зашагал по диагонали: восемь шагов — поворот, восемь шагов — поворот.

2

Управление комбината походило на штаб воинской части перед боем. В приемную входили и выходили люди, о чем-то спорили. Кто-то пристроился у столика с графином воды и торопливо строчил докладную. В углу на полушубке спали дежурный тракторист и связист. И никого не удивляло, что сюда входят запорошенные снегом люди, здесь пишут, спорят, даже спят.

Из кабинета Самохина выглянула Анна Павловна.

— Попрошу потише, — сказала она. — Идет совещание.

И, окинув комнату строгим взглядом, закрыла за собой дверь, вернулась на привычное место за столом начальника комбината.