НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

Потом он ушел, и слышно было, как трещали и шумели за ним кусты.

— Вот видишь, — сказала Нина с восторгом, словно продолжая прерванный разговор. — Это человек…

А Карабанов думал совсем о другом. Он знал: в маршрут придется идти ему… Назаров говорил громко… И не ругал за безделье.

В лагерь они вернулись в одиннадцать. Млела в зное тайга. Зыбкий сухой жар тянулся в небо от лысых валунов, и впитывали его рыхлые, затемневшие по краям облака.

Бродил по лагерю нога за ногу Валерка, да сгибалась над костром Саша. Остальные еще не вернулись.

Карабанов разбросал под елкой спальник и ткнулся лицом в ладони. Туманил голову сон, ломило виски. Хрипло, со всхлипами запела под обрывом Саша. Песня была блатная. Карабанов накрыл голову майкой.

Приснилась ему длинная, очень извилистая дорога с теплой, мягкой пылью, а вокруг седые чии. Из кустов прыгали крупные зайцы и, как собаки, рыли пыль задними ногами. Пыль поднималась столбами в небо, крутилась со слабым шорохом.

Карабанов хотел сойти с дороги, но колея вдруг стала глубокой. Он карабкался вверх и срывался, осыпая глину. Стало трудно дышать, и от этого он проснулся.

Кругом было сумрачно, и Карабанов вскочил на ноги.

Во все небо висела над тайгой вздыбленная пороховая туча, и, раздуваясь, бились и дрожали на ветру туго привязанные палатки.

Белая молния протянулась от тучи к вершине ближней сопки и несколько секунд трепетала, не гасла, словно сверлила землю.

И вдруг раздался взрыв, резкий и такой сильный, что Карабанов присел. Гул катился над тайгой. Ему показалось, что скалу разнесло вдребезги и теперь камни, как ядра, сталкиваясь, летят во все стороны.

Снизу по тропе бежал Жора и хватал застрявшие в кустах листки бумаги. То были таблицы с измерениями расходов за все лето. И тогда Карабанов тоже бросился их ловить.

Он не видел, как появились остальные. Теперь в лагере были все: бегали бестолково, тащили разбросанные вещи в палатки.

Багровые зигзаги падали с неба, впивались в тайгу, и не было больше одиночных ударов. Земля качалась.

Сухая ель напротив вздрогнула, стала прямой, как свеча, и медленно начала падать навстречу ветру.

— …И-и-ись… — услышал Карабанов и метнулся в сторону.

Рядом стоял Валерка и поводил плечами. Саша сидела у своей палатки, втиснув между коленями ладони. У Жоры за толстыми стеклами очков были круглые, как речные гальки, совсем незрячие глаза, и матерился Харитон, отбежав от палаток дальше всех. Как черные вороны, по ветру летели взъерошенные еловые лапы. От скользящего света молний лица людей казались неживыми.

Карабанов увидел: одинокие деревья на склонах долины дрожат до самых корней, а тайга сопротивляется, и гнутся только вершины, хватают и поддерживают друг друга за раскинутые руки-ветви старые и молодые деревья.

— Под обрыв!.. — резко и с натугой крикнул Назаров.

И только сейчас увидел его Карабанов — спокойного, собранного, как кулак перед дракой.

Он поднял голову. В небе, похожем на темный омут, кружили на месте тучи и изломанными ветками среди них всплывали и тонули молнии.

Самым разумным был сейчас назаровский приказ. Тайга трещала. Только под обрывом было не опасно.

Карабанов зажмурился. А когда открыл глаза, люди уже летели по ветру к обрыву, размахивали руками. Последним, спотыкаясь и оглядываясь, спешил Назаров.

И Карабанов не подумал, а скорее всем нутром почувствовал, что нервы у Назарова железные, из проволоки…

Он побежал вслед за всеми. Хотелось только одного: чтобы скорее пошел дождь, чтобы прекратился этот жуткий беспорядочный ветер.

Но дождь так и не пошел. Сухая гроза пронеслась над тайгой. Где-то далеко, за горизонтом, выплакалась туча.

Карабанов первым выбрался из-под обрыва. Туча еще тащила свой черный хвост над долиной, и только по самому краю земли, там, где река делала поворот за плоскую сопку, светилась полоска чистого неба.

Карабанов не успел обрадоваться. Откуда-то с верховьев потянуло гарью, и он увидел тонкие столбы белого дыма на черном небе. Их сносило в сторону, и они качались. Там, наверное, был ветер. Кто-то за спиной очень тихо, почти шепотом, выдохнул:

— Горим…

Замелькали лица. Еще увидел Карабанов, как тряс Жору за плечи Назаров и яростно хрипел:

— За лошадьми… Быстро.

Голова у Жоры моталась…

Недоуздки висели высоко на сучке. Жора, хотя и был длинный, два раза подпрыгнул, чтобы достать их.

Сильно размахивая руками, он побежал вверх по склону. Там утром паслись лошади. Пот затекал в уголки губ…

Полоса чистого неба над горизонтом все расширялась, и от нее сочился дрожащий свет. Тайга стояла измочаленная, усталая, и ели лениво стряхивали поржавевшие хвоинки.

Пожар был далеко. И конечно, пока он вернется, остальные успеют свернуть лагерь. Потом они завьючат лошадей и уйдут вниз по реке. А может быть, к этому времени Валерка свяжется с Большой землей и за ними пришлют вертолет.

Жоре вдруг показалось, что бежит он очень долго и все не может обежать сопку, а на прогалинах среди тайги и по логам не видно было ни лошадей, ни их следов — измятой травы. И тогда он принялся громко кричать:

— Серко! Серко! Серко!