На суше и на море. 1967-68. Выпуск 08

Ведь большинство людей видит только забавных, общительных детенышей шимпанзе, которые выступают в цирке или скачут по вольерам зоопарков. Когда же такая обезьянка к восьми годам становится половозрелой, а в двенадцать уже совершенно взрослой, со своими «социальными запросами» среди себе подобных, тогда рекомендуется лучше обходить ее стороной. Самец шимпанзе хотя и достигает всего трех четвертей человеческого роста (из-за своих коротких ног), но зато мускулы у него вдвое сильнее, а клыки не уступят клыкам леопарда; при этом нельзя забывать, что мозг у этих существ близок по своему строению к человеческому… Ведь это наиболее высокоразвитые животные. Разъяренный волк или леопард способен вцепиться зубами в протянутую ему метлу. Бушующий шимпанзе этого никогда не сделает — он вырвет у вас любой предмет из рук и укусит только там, где может прокусить до крови.

Так, за десять дней до начала нашей «Операции шимпанзе» содержащийся у нас во Франкфуртском зоопарке самец шимпанзе напал на очень опытного служащего павильона человекообразных обезьян, прокусил у него сквозь туфлю палец на ноге, поранил бедро и руку. Два с половиной часа его штопали после этого хирурги. А разбушевавшийся шимпанзе, которому удалось вырваться и убежать из зоопарка, залез на шестой этаж какого-то учреждения, находящегося от нас за три квартала. Когда мы его там окружили и усыпили наркотическим зарядом, то еще долго не могли разогнать любопытствующих служащих, которые никак не хотели поверить, что такого смешного и приветливого парня нужно почему-то опасаться!

Вот таких именно животных мы и собирались выпустить на свободу на необитаемом острове Рувондо, расположенном посреди озера Виктория. Рувондо я выбрал не случайно. Еще полтора года назад я побывал там с Питером Ахардом, лесничим города Мванза.

О, он знал, куда меня везет! Я тут же влюбился в этот остров. Длиной он тридцать восемь и шириной восемь километров; три четверти занимаемой им площади составляют девственные леса, остальное — поросшие травой холмы. Но, что самое главное, на Рувондо нет ни единого человека!

Энергичное правительство молодого африканского государства Танзания придает большое значение охране природы своей страны; поэтому те немногие рыбаки, построившие на острове свои хижины и насадившие там банановые плантации, были переселены на соседние острова и на берег озера. Банановые рощи сохранились на острове по сей день.

О том, как строго новое африканское правительство проводит в жизнь свои законы, можно судить хотя бы по такому примеру: год назад перед африканским судьей предстали два человека, вырубавшие без разрешения лес на Рувондо.

— Я знаю, что запрет для вас пока еще новый и необычный, — сказал черный судья, — поэтому наказание на этот раз будет не слишком суровым. — Он дал каждому по два года тюрьмы…

Случись это во времена британского владычества, нарушители наверняка отделались бы штрафом в несколько шиллингов, потому что всякая колониальная власть в последние годы своего господства старается прослыть снисходительной к аборигенам…

Итак, Рувондо принадлежит животным. Питер Ахард уже отловил в других опасных для них местах шестнадцать носорогов, большей частью подраненных браконьерами или приезжими охотниками. Ему удалось уговорить Дорожное и транспортное ведомство разрешить перевозку этих серых колоссов на Рувондо. Осуществить подобную операцию не так-то просто. Животных пришлось поместить в огромные ящики и на просторном пароме, который может перевезти одновременно десять грузовиков, переправить через озеро Виктория на остров. При этом паром в одном месте чуть не пошел ко дну. Вслед за носорогами на остров переправили шесть жирафов. У одной самки носорога за это время на новом месте уже родился детеныш. А теперь очередь за обезьянами.

Красному морю доверять нельзя

В общем Питер — человек энергичный и надежный. А любая увлеченность всегда заразительна даже для такого пожилого и солидного человека, как я, которому вроде бы уже не положено пускаться на подобного рода авантюры… Тем не менее я подбил Зоологическое общество на то, чтобы списаться со всеми европейскими зоопарками, и в результате получил от них десять взрослых шимпанзе. 16 мая 1966 года зафрахтованный нами для перевозки обезьян в Африку пароход «Айбе Ольдендорф» отправился в свой четырехнедельный путь из Антверпена через Красное море в Момбасу.

Шимпанзе — дорогая штука. Стоимость его от двух до трех тысяч марок. Торговая фирма по продаже животных в Ганновере «запаковала» их для этой поездки в просторные, легко поддающиеся чистке клетки. Путешествовать им пришлось поодиночке или попарно, поскольку они друг с другом не знакомы и во время столь длительного пути дело могло бы дойти до основательных потасовок.