На суше и на море - 1968

В этом и заключается сложность постройки. Попробуйте без всякого математического расчета и понятия о сопротивлении материалов возвести подобную башню, чтобы она не рухнула еще во время постройки! Между тем голландцам, разрушавшим такие каменные хижины Маклая, приходилось применять взрывчатку.

Настоящая хижина Миклухо-Маклая по внешнему виду, конечно, значительно отличалась. Но она была такой же пирамидальной формы, как будто имела три крыши: первая спускалась с веранды, закрывая промежуток между верандой и нижним настилом, затем крыша над верандой и, наконец, покрытие самой хижины. Три последовательных уступа.

У каменной хижины крыша уникальная. Она поднята над третьим этажом на восьми каменных столбиках, как беседка. Но дело не в этом. Все покрытие — нанизанные на тонкие ротанговые прутья обломки морских раковин, глазурь которых лучится под солнцем всеми цветами радуги. А набежит облако, лепестки раковин, медленно затухая, становятся то розовыми, то бледно-розовыми, то почти совсем белыми, чуть-чуть с розовинкой. Красота неповторимая!

Внутри хижины ничего нет. Только в центре стоит серая каменная тумба с углублением — очаг. Когда в хижине проводят какой-нибудь культовый обряд, на тумбе зажигают священный огонь.

Мы с Анди пытались расспросить Нагурдана, как строилась эта хижина.

— Каравату-таль тамо голанд барата, адим тамо роваро анде (Бамбуковую хижину люди голанд жгли, мои люди делали эту), — сказал он.

Добиться от него большего было невозможно. На все наши вопросы давался один и тот же ответ. То ли он не понимал, что мы от него хотели, то ли считал свой ответ достаточно ясным.

Вечерело. Деревня Араль зажигала костры. Папуасы готовили ужин.

Хижина любви

Ночью мне снились крокодилы.

Река. С крутого правого берега нависают над водой исполинские кроны тропических деревьев. Левый берег — заливной. Камыши, осока, мангровый кустарник.

Полуденный зной. Ни звука, ни ветерка.

Погрузив в парную воду свои неуклюже толстые тела, крокодилы разморенно дремлют в тени правого берега. То там, то здесь выглядывают из воды два маленьких черных бугорка — крокодильи ноздри.

По реке тихо скользит пирога. На носу у нее и на корме — двое с шестами. Три человека сидят посредине лодки. В руках у них, на шее и вокруг талии мотки лиан.

Охотники за крокодилами.

Вот пирога остановилась. Те двое, которые правили лодкой, воткнули шесты в речное дно. Оба нырнули в воду, ни единым всплеском не нарушив тишины. Под водой они были минуту или больше. Потом одна голова на мгновение вынырнула рядом с крокодилом. Когда она исчезла, там же вынырнула вторая. Так они то появлялись, чтобы глотнуть воздуха, то опять скрывались под водой.

Крокодил ничего не слышал. Там, в воде, двое смельчаков щекотали ему живот. От щекотки крокодил совсем разомлел. Он не заметил, как, уже не таясь, к нему подплыли еще двое, как связали ему лианами челюсть, лапы, прикрутили к сппне хвост. Только очутившись в лодке, он вдруг забился в судорогах. Но разорвать крепкие лианы у него не хватало сил.

Пирога двинулась дальше… Скоро охотники поймали второго крокодила, третьего…

Потом я проснулся, взволнованный и удивленный. Крокодилы? К чему бы это?

Почему они мне пригрезились, я понял только утром.

Едва рассвело, Нагурдан принес нам завтрак — завернутые в банановые листья куски сырого мяса. Готовой пищей папуасы никого не угощают. Тебе дают «полуфабрикат», чтобы ты приготовил его по своему вкусу. И еще потому, чтобы ты не боялся, что пища отравлена. Даже яд маниоки, способный убить лошадь, становится безвредным, когда маниоковые клубни сварят.

Мясо в свертках было странного цвета — желто-белое, с бурыми прожилками.

— Анди, — сказал я, — спроси его, что это за мясо?

— То, что было вчера. Мои люди поймали большого крокодила, — перевел Анди ответ старосты.

Оказывается, вчера мы ели все-таки крокодилятину! Нам дали такие же свертки и два глиняных горшочка. В темноте цвет мяса казался обычным. Голодные, мы поскорее сунули его в горшочки, стушили на костре и съели. По вкусу оно походило на молодую свинину. Только на минуту мне почудилось, что жаркое слегка отдает болотом.

— Послушай, Анди, это не крокодил? — спросил я тогда в шутку. Я где-то читал, что на Новой Гвинее едят крокодилов, но я не думал, что отведать крокодилятины можно так запросто.

Анди засмеялся:

— Запах банановых листьев похож на крокодила? Это новость.

Разговор о крокодилах на том и закончился.

Чем мы ужинали, Анди, конечно, знал. Он не хотел меня расстраивать. А теперь спросонок перевел ответ Нагурдана правильно. И растерялся.

— Извините, товарищ Саша, я, кажется, что-то напутал.

— Ладно, не хитри. — Я смотрел на свою порцию мяса, не зная, что с ней делать. — Надеюсь, это есть не обязательно?

Анди виновато улыбнулся:

— Мясо крокодила они считают деликатесом…

Нагурдан стоял насупившись.

— Надо есть и спешить. Все идут, — сказал он недовольно. Видно, почувствовал, что мне что-то не понравилось. С этими словами он удалился.