На суше и на море - 1983

Быть может, стремительный взлет добычи нефти и газа заслонил на какое-то время другие трудовые подвиги сибиряков. А ведь Сибирь стала крупнейшим гидроэнергетическим центром планеты. Здесь «галактика АЕ», которую экономисты прозаически именуют Ангаро-Енисейским регионом, где вокруг сверхмощных гидростанций крепнут комплексы с десятками, сотнями промышленных предприятий. Здесь стремительно растущие молодые города, новые железнодорожные магистрали, возникают и развиваются новые научные центры…

Сибирь огромна и поразительно разнообразна. Хочу попытаться дать картину великой сибирской стройки на примере особенно хорошо знакомых вше пространств, которые занимают центральную часть карты Российской Федерации. Пространств, где Сибирь как бы рассечена надвое голубой жилкой Енисея.

В верховьях великой реки, в городе Кызыле, установлен знак «Центр Азии»: земной шар на постаменте, острая игла обелиска, устремленного в небесную синь. Нет, это не строго определенный геодезистами центр азиатских пространств! Место выбрано приблизительно, и главное — в его символическом значении. Географы утверждают, что именно здесь природа вобрала наиболее типичные черты азиатских, в первую очередь сибирских, просторов.

Но это же можно сказать и о землях, омываемых Енисеем на всем протяжении от истока до устья. Его левобережьем заканчивается великие западносибирские равнины. По правому берегу — царство горной тайги. Уроженец здешних мест, великий художник Василий Иванович Суриков, говаривал: «И край-то какой у нас! Западная Сибирь плоская, а за Енисеем уже горы начинаются…»

Енисей — граница двух Сибирей, Западной и Восточной, и обе представлены на его берегах своими главными, типичными чертами. Кроме того, Енисей по дороге от Саянских хребтов до океана пробегает через все климатические зоны Сибири. В его верховьях — верблюды, в низовьях — белые медведи и северные олени. Одним и тем же майским днем календарь природы отмечает на юге бассейна цветение садов, а у его полярных окраин — бушующие метели.

Енисей, занимающий по водоносности шестое место в мире и втрое превосходящий Волгу по энергетическим ресурсам, стал местом строительства крупнейших гидростанций планеты. В его. орбите оказались богатейшие угольные и рудные месторождения. На его берегах есть города, заложенные еще землепроходцами в XVII столетии, и есть города, рожденные десятой пятилеткой. Мне кажется естественным сделать Енисей стержнем рассказа о характерных чертах сибирской жизни в годы одиннадцатой пятилетки.

Но сначала нужно побывать на Оби, в Академгородке Новосибирска. Именно там был созван весьма представительный форум крупнейших ученых и государственных деятелей, причем не только работающих в Сибири, но и изучающих некоторые ее проблемы в Москве, Ленинграде и других городах. Назывался этот форум Всесоюзной конференцией по развитию производительных сил Сибири. Многие сотни видных специалистов, занимающихся перспективами развития Сибири, встретились на берегах Оби, для того чтобы наметить контуры будущего этого великого края на восьмидесятые годы и на более отдаленную перспективу, по части проблем — почти до рубежа XX и XXI столетий.

В свободном обмене мнений трезвые расчеты и осторожно сформулированные прогнозы встречались с полетом мечты, с опирающимся на веру в технический прогресс фантазированием. Рождались рекомендации, часть которых была учтена при государственном планировании. Все наиболее ценное нашло отражение в относящихся к Сибири разделах «Основных направлений экономического и социального развития страны» и в Продовольственной программе СССР.

Присутствие на конференции было для меня также встречей с городом, который я впервые увидел в 1926 году. У Новосибирска было еще два неофициальных названия: «сибирская столица» и «сибирский Чикаго». В те годы любили сокращать слова: «сибстолица», «Сиб-Чикаго».

Оба названия прочно утвердились в печати после того, как Сибирь в конце двадцатых годов посетил Анатолий Васильевич Луначарский, народный-комиссар просвещения. Он бывал здесь и ранее, встречался с жителями Томска и Красноярска. «Оригинальный город, выросший в двухсоттысячную столицу и неудержимо мчащийся вперед, как настоящий сибирский Чикаго», — писал Луначарский о Новосибирске.

У двух столь различных городов нашлось общее — поразительная быстрота их роста. Только Чикаго и Новосибирск в пору своей молодости каждый десяток лет удваивали либо утраивали население.

Перечитывая недавно старые газеты, относящиеся к поездкам Луначарского по Сибири, я нашел отчет о его выступлении перед томичами. Можно только удивляться, как в ту давнюю пору, когда за Сибирью молва еще удерживала представление как о далекой, отсталой окраине, Луначарский почувствовал будущее, понял характер людей, упрямо, напористо, без громких слов возрождавших свой край. На митинге собравшиеся под открытым небом горожане услышали патетическую речь наркома: