На суше и на море - 1986

Таит в себе сюрпризы и уголь, о котором, как это ни удивительно, известно тоже очень немного. Даже само понятие «уголь» собирательно и нуждается в разъяснении. Оно роднит в общем-то различные полезные ископаемые, у которых общее лишь одно: они твердые и содержат много углерода. Отсюда столько различных марок углей. Отсюда столько угольных месторождений.

Мировые запасы угля очень внушительны. Семь с половиной триллионов тонн — вес угля только в уже открытых месторождениях (напомню: триллион — это тысяча миллиардов!). Добывают же сейчас в мире около 3 млрд, т в год.

Складывается впечатление, что наше «угольное» познание планеты еще приблизительнее, чем «нефтяное» и «газовое». Так называемая доразведка старых месторождений часто приносит новые сведения о запасах, которые порой очень значительны. После доразведки «потяжелели» Кузбасс, Канско-Ачинский и многие другие бассейны. Приблизительность подсчета неплохо иллюстрирует и следующий пример. В 50-х годах, когда проводилась перепись топливных ресурсов нашей страны, ресурсы угля оценивались одной цифрой. Сейчас чуть большей цифрой оперируют при оценке мировых месторождений. Так за 25 лет меняется представление о «предмете» прогноза: триллион тонн больше, триллион меньше…

Согласитесь, даже нынешняя «изученность» природы, ее недр оставляет надежды «выжить». Корректно ли было заявлять о энергетическом кризисе? Строить поспешные прогнозы? Не зная толком о происхождении, об истинных запасах ресурса в природе, говорить о его истощаемости?

Если уж трезво оценивать сложившуюся ситуацию, надо признать: разведанных топливных месторождений, где хоть примерно известны границы, глубина залегания и мощность пластов, очень немного. В подавляющем большинстве случаев говорят о еще не разведанных, о вероятных месторождениях. Иногда оценки запасов строятся на интуиции, на аналогии, как и 100 лет назад. Разумеется, степень достоверности окончательных цифр часто выше или такая же, как и раньше, она явно оставляет желать много лучшего.

На планете полно «белых пятен» — огромные территории, особенно подводные, вообще слабо изучены. И не удивительно, если энергетические прогнозы последней четверти XX в. в конце концов выльются в курьезные примеры прогнозирования, подобные тем, что выполнены 70 лет назад по железной руде.

Тем не менее данные, опубликованные несколько лет назад в журнале «Энергия» Министерства промышленности и научного развития Франции, таковы: мировые ресурсы нефти истощатся к 2100 г., природный газ иссякнет к 2015 г., угля не будет к 2500 г. (я привел максимальный предел, минимальный предел захватывает почти по всем ресурсам последние годы XX в.).

Самое обидное, что подобным скороспелым суждениям поверили. Поверили и некоторые наши специалисты-энергетики. Пожалуй, нет ни одного научного или популярного журнала 70-х годов, который бы не опубликовал статьи, интервью, высказывания крупных ученых об истощаемости природных ископаемых, о возможном энергетическом кризисе. В чем же дело?

Вникая в истоки топливного бума, который впервые в 70-х годах подняли в мире члены Римского клуба, можно прийти к такому неожиданному объяснению: буржуазные ученые сделали все, чтобы поднять мировые цены на нефть и другое топливо. С помощью ЭВМ, с помощью «глобальных экономико-математических моделей» цель достигнута: цены к 1980 г. были взвинчены (чуть больше чем за 10 лет нефть вздорожала почти в 10 (!) раз), прибыли монополий, особенно нефтяных, достигли астрономических величин.

Часто в оправдание нефтяного бума на Западе говорят о безудержном росте затрат на добычу нефти, газа, угля, связывают эти затраты с усложнением добычи, с отработкой дешевых месторождений. Но затраты растут прежде всего потому, что растет оборот средств в добывающей промышленности. Одновременно увеличиваются и доходы. Можно было бы привести много тому примеров. Как видим, «дорогие» условия добычи при увеличении масштабов производства дают самые дешевые топливные продукты! Налицо нарушение логики в рассуждениях некоторых энергетиков.

Но отсюда, конечно, не следует, что в современной энергетике все благополучно и поиск новых путей — задача неактуальная. Переход на новое топливо, которое экономичнее, экологичнее, удобнее в обращении, безопаснее, — явление положительное в энергетике.

Думать о новом топливе нужно. Но вовсе не потому, что запасы горючих ископаемых скоро будут истощены (если даже допустить, что это действительно так). Переход к иным энергетическим источникам диктуется в первую очередь экологией и химией. Об экологических последствиях сжигания углеводородов уже говорилось. Не менее важно и то, что нынешнее топливо ТЭС — это «ассигнации потомков», бесценное химическое сырье: сырье для изготовления лечебных препаратов, синтетических материалов, моющих средств, красок и всего того, что станет продуктом химического производства в будущих столетиях.

Статистика утверждает: в настоящее время в мире на одного человека добывается примерно 2 т топлива в год. Много это или мало?