На суше и на море - 1986

Познать ресурсы Памира, перспективы многолетнего регулирования вод памирских рек было нашей задачей. В Амударьинской экспедиции мы увидели и узнали, как остро стоят в Средней Азии вопросы использования воды; вода — самое главное здесь.

Год на год не приходится: один жаркий, другой холодный, и, повинуясь циклу активности солнца, тают ледники, а значит, то больше, то меньше воды в реках… Нурекская, а скоро и Рогунская ГЭС позволят зарегулировать около 70 процентов стока Вахша (но это всего лишь четвертая часть стока Амударьи). По-прежнему волен и дик великий Пяндж. Правда, существуют проекты строительства водохранилищ и ГЭС на нем.

Запасы памирских вод интересовали нас еще вот в какой связи. Читатели, следящие за публикациями нашей экспедиции «Живая вода», знают, какое внимание уделяли мы проблеме водных ресурсов Севера и Юга: прошли по предполагаемым трассам проектируемых перебросок, по Амударье и по Оби. Наши опасения и сомнения, прежде всего экономического и экологического характера, были высказаны в печати.

В Таджикистане и на Памире мы хотели уточнить возможности многолетнего регулирования водных ресурсов Средней Азии как одной из альтернатив переброски по затратам и возможным последствиям проектов.

…Дело в том, что в силу специфического климата водность рек Средней Азии подвержена большим колебаниям. Старожилы хорошо помнят, например, 1969 год — год бешеных рек и наводнений, когда сток Сырдарьи и Амударьи превысил средний многолетний на 50 куб. км!

А в 1974 году, напротив, суммарный сток двух рек оказался на 30 куб. км ниже среднего многолетнего. Казалось бы, решение напрашивается само: зарегулировать воды великих рек так, чтобы их можно было использовать в многолетнем режиме. Это уже делается: в бассейнах и Сырдарьи и Амударьи строится множество водохранилищ, больших и малых (самое большое из последних — Тюямуюнское (на 5 куб. км воды), в низовьях Амударьи). Но дело в том, что большинство водохранилищ все-таки, хотя и учитывают потребности ирригации, работают в гидроэнергетическом режиме… Слишком велики, говорят специалисты по водным ресурсам, «мертвые объемы воды в водохранилищах…». В летнюю жару, когда воды мало, водохранилища не могут отдать необходимое для орошения количество воды; когда же идет катастрофически много воды, они не способны собрать и запасти всю эту воду: емкости их оказываются недостаточными.

Для водохранилищ Средней Азии, считают многие специалисты, необходимо признать приоритет сельского хозяйства перед энергетикой. Подсчитано, что, если создать в бассейнах Сырдарьи и Амударьи систему ирригационных водохранилищ, больших и малых, объем которых вместе с уже существующими и Сарезским озером на Памире достигнет 90 куб. км, это позволит практически полностью зарегулировать речной сток и в маловодные годы дополнительно использовать около 26 куб. км воды.

Полет над Памиром

…Как всегда, неожиданно и быстро ушла из-под брюха земля, оказалась далеко внизу. Вертолет заложил вираж и взял курс на восток.

… Из блокнота:

«14 июля. Джиргаталь.

Ночуем в Джиргатале после фантастического полета над ледником Федченко, совсем рядом с пиками Коммунизма и Евгении Корженевской. Зрелище совершенно неземное, инопланетное, ни с чем не сравнимое. Не Земля — скорее Юпитер!»

Мы шли низко над ледником, делая 160 км в час над серыми, иссеченными параллельными полосами разрывами льдов, над черными колеями морен, бирюзовыми жилами чистого льда в разломах, зелеными озерами вытаявшей воды.

…Прошлись над Рушанской тесниной, вошли в ущелье, пролетели над Пянджем. Прибыли наконец в Хорог. Здесь было прохладнее, чем в Душанбе, градусов всего тридцать…

Географам надо было забрасывать свои экспедиционные ящики на базы, что в получасе лета вдоль Гунта. Мурин, скептически улыбаясь, посоветовал нам не лететь: «Туда да обратно… Еще налетаетесь… Через часок вернемся!»

Мы сидели на набережной Гунта с гидрологом Василием Юрьевичем Лобко, который рассказывал о своей работе на Памире.

…Говорили о Сарезе, который сейчас увидим, о его уникальной природе, неповторимой красоте и конечно же о его проблемах.

Сели в Рушане на заправку. Было уже 7 часов вечера. Заходило солнце, и Рушанская прекрасная долина была в пурпуре. В этот день выпала удача — пролететь над ледником Федченко на грани сумерек, на самом закате, когда и летать-то здесь уже никто не летает…

Взлетели и сразу пошли через хребты с набором высоты. Поднимались быстро — четыре, пять тысяч, пять триста; в вертолете очень холодно.

Минут через двадцать пошли ледники — Медвежий, Гармо.

Ледник Федченко, освещенный уходящим светом уже скрывшегося за хребтом солнца. Неземное было зрелище — ледяная река с циклопической колеей-эстакадой. Не по этой ли дороге взлетает каждое утро золотоволосый Гелиос?