На суше и на море - 1988

Отсюда вода расходится на два русла: сам канал, широкий и вовсе не похожий на искусственный, идет от водораздела на юг, к Москве, движение воды в нем почти незаметное, поскольку до самого Химкинского водохранилища тут отметки высот почти одинаковы. Все так же зелены берега, красивы редкие башенки заградительных, невидимых под водой ворот, бакены на судоходном пути. Изящны и легки пристани и причалы: «Солнечная поляна», которая принимает в иной день до 60 тысяч отдыхающих, оживленные пристани «Хвойный бор», «Троицкое», «Пирогово», «Пестово», в окрестностях которых находится более 200 пансионатов, домов отдыха, санаториев и детских лагерей.

Впечатляет «Глубокая выемка». До сих пор крепки и зелены ее уступы, поднимающиеся на десятки метров к лесам, затем выемка незаметно расширяется, воды в ней прибавляется, и за мостами, через канал, показывается Химкинское водохранилище, южная сторона которого теряется в голубоватом от дали лесном «заднике». Это сохраненный заповедный лес Покровское-Стрешнево, правее которого белеют башни шлюза номер семь. Здесь заканчивается водораздельная часть канала, дальше канал круто спускается двумя ступеньками к Москве-реке.

Второе русло в верхней части водораздельного моря отходит левее, оно отделено от водохранилища разделительными плотинами и является зоной строгого санитарного режима. Они ограждают Учинское водохранилище, куда не заходит ни один корабль, ни одна лодка. Здесь отстаивается вода, примерно 200 миллионов кубических метров, которая далее следует в район села Листвяны, где начинается специальный водопроводный участок.

Химкинское водохранилище уже в Москве подпирается земляной плотиной длиной полтора километра. Она самая высокая на канале, самая, пожалуй, солидная, ширина ее основания более 200 метров. И одна из красивейших.

Достаточно сказать, что сохраненный лес стоит прямо за плотиной, чуть левее ее. Это старинный парковый лес со следами дворца, давно разрушенного, но с еще заметным фундаментом на высоком обрывистом берегу исчезнувшей реки Химки. Все здесь поросло лесом и травой. Ниже плотины, в крутом обрыве из глубин, бьют ключи холодной и чистой воды, за этой водой через лес приходят сюда москвичи с ведерками, бидонами и канистрами. Говорят, что нет чая и кофе лучше, чем на этой воде…

Именно в этом районе, пока он стал таким нужным и привлекательным для людей, четыре года в предельном темпе работали тысячи землекопов. Это они очистили ложе реки Химки для водохранилища, они насыпали тачками и грабарками плотину, одновременно выкопав глубокое ложе для шлюзов номер семь и восемь, самых больших, двухкамерных, поскольку здесь на протяжении всего в полтора-два километра спускают воду и суда сразу на 32 метра вниз, в Москву-реку.

Изящный, похожий на корабль с высокой мачтой речной пассажирский вокзал, известный как Северный, украшает левый берег водохранилища. Вокруг него устроен большой парк, множество причалов, а чуть ниже начинается водно-спортивная база «Динамо», где летом не умолкают веселые голоса любителей водного спорта.

Но если смотреть на канал и его водохранилища глазами не туриста, а практика, то следует еще раз сказать и о другом, пожалуй, наиболее важном, что дает нам канал.

Он дает волжскую воду.

Более половины москвичей пьют воду из Волги. Вторая половина получает воду из других источников — Можайского, Истринского, Вазузского и других водохранилищ, из скважин в черте самого города. Уточним, что каждую секунду Москва получает 100 кубометров чистой волжской воды, треть которой идет на обводнение, оздоровление Москвы-реки.

А вот что было с водой в столице немногим более полувека назад. В 1934 году на каждого москвича приходилось 136 литров воды в сутки при нормальной потребности в 500 литров. Сравним, что в Париже приходилось на человека 460 литров, в Нью-Йорке — 545 литров. Всего наша столица — население и промышленность — требовала 500 литров на человека в сутки, или 35 кубометров в секунду. В пять раз больше, чем в старой Москве-реке! К тому же в те годы вода в реке уже была практически непригодна для питья — в ней было в пять раз меньше кислорода, чем нужно. Все былые водопроводы справиться с такой задачей не могли.

Канал принес столице в среднем 100 кубометров воды в секунду, сразу решив проблему снабжения водой и населения и промышленности. Правда, в последнее время что-то уж очень много воды стала забирать промышленность. Около половины воды загрязняется и идет в стоки. Это расточительно, и, пожалуй, даже каналу не под силу — ведь он рассчитан на умелое водопользование, а не на истребление воды. Замкнутый цикл водоснабжения на всех заводах и фабриках — веление времени! И тут решающее слово остается за Моссоветом. Ведь именно расточительство воды на предприятиях (да и в квартирах тоже!) вынуждает идти на создание новых водозаборов вроде Ржевского — очень, очень спорного гидроузла!

Канал обводняет и саму реку Москву.

Смотрите, какая она ныне полная, наша Москва-река! Куда там перейти ее пешком!