На суше и на море - 1989

Кайл стоял на теплом песке; кричали чайки, шумело неутомимое Эгейское море. Теперь он наконец знал, кто были те древние, что построили стену, почему она уходила в воду и кто за нею скрывался. Не английское семейство, никакие не Гордоны. Семейство гораздо более древнее — Горгоны. Персей обезглавил Медузу, но две ее отвратительные сестры, Эвриала и Стено, были бессмертны.

Бессмертны! О боже! Но это невозможно! Это ведь миф! И все же…

Несмотря на то что глаза Кайлу заливал выступивший от ужаса пот, взглядом знатока он отмечал совершенство статуи, облокотившейся о скалу, легкий поворот ее головы, выражение удивления на лице, повернутом в сторону деревьев. Два завитка волос, словно рожки над лбом, прекрасной формы голова, классический греческий профиль. Капли воды все еще испещряли гладкую кожу плеча, падали с разорванной рубахи, прилипшей к каменному животу. Халцедоновый Пан. Но Пан со шрамом. Шрам так и тянулся от носа к углу рта, ониксовый шрам, чуть приподнимавший губу, так что видны были ослепительные ониксовые зубы. Красавчик со шрамом.

Кайл вдруг ощутил незнакомый аромат, услышал позади что-то вроде шороха одежд и одновременно звук, который мог быть только шипением множества змей, и хотя знал, что делать этого нельзя, медленно обернулся. И посмотрел.

Владимир Щербаков МЕЧ КОРОЛЯ АРТУРА

Фантастическая повесть-хроника

Художник Ю. Авакян　

Год 1939-й.

Из письма профессора Берендта секретарю Германского посольства в Лондоне Шлиттеру

Всякое государство — это таинственный корабль, якоря которого находятся в небе. Так, кажется, писал один старый, ныне забытый писатель. В этом изречении мне чудится истина. На Земле разыгрываются трагедии, возникают и сокрушаются волей судьбы империи, но есть особый язык для посвященных, с помощью которого они предвосхищают непознанное. Два пространства сосуществуют рядом. Иногда они соприкасаются и пересекаются друг с другом. Тогда вдруг в простой истории или старой легенде мы как в зеркале видим перст провидения. Тайное становится явным. Мне было бы горько думать, что героические усилия нашего народа не увенчаются успехом. Именно поэтому здесь, в Берлине, я ловлю этот голос провидения, пытаясь угадать будущее — и возрадоваться. Но я должен все же признать, что наши недруги тоже пытаются это делать в свойственной им манере. Даже мифы они превратили в оружие. Об этом говорит воскресшая слава короля Артура. Конечно, каждый народ при желании может найти такой древний символ — меч сказочного или подлинного героя. Теперь вопрос для нас стоит так — мы или они. (Личная часть писем опускается. — Прим. автора).

Год 1939-й.

Шлиттер — Берендту

Кельтские предания о короле бриттов Артуре, объединившем рыцарей для борьбы с саксами, действительно пользуются в Британии популярностью. В пятом — шестом веках саксы искали для поселения новые земли. Их ладьи отправлялись в путь с территории нынешней Дании и нынешней Британии, они нашли вторую родину. Коренные жители встречали их недружелюбно, хотя именно король бриттов Вортигерн призвал саксов в свою страну. Он ловко использовал их в борьбе с пиктами и скоттами, соседями бриттов. По существу саксы проливали кровь за чуждое им дело, укрепляя власть Вортигерна. Естественно, они могли рассчитывать на ту часть земли, которую они отвоевали для Вортигерна и его потомков. Однако им было отказано в правах на нее при восприемниках Вортигерна.

Король Артур считается потомком римских наместников, управлявших Британией. Когда римские легионы были отведены из провинции и Британия была предоставлена самой себе, начались междоусобные войны. Только Артуру удалось объединить силы. Он некоторое время с успехом противостоял справедливому натиску германцев, англов и саксов. Часть бриттов вынуждена была переселиться в Галлию. Так была основана на территории нынешней Франции провинция Бретань, которая во времена Артура называлась Арморикой.

Это была героическая эпоха, особенно для германских племен. Вспомните славные походы готов. Саксы и англы теснили бриттов, и в этом я вижу символ того времени. Точно так же сейчас я считаю символичным новый порыв к завоеванию просторов за морем, а также к сухопутным победоносным походам. Нам довелось быть свидетелями этого порыва. Мы придаем большое значение провидению в нашем справедливом деле. Смешавшиеся с бриттами, пиктами и другими племенами англы и саксы не смогли явить достойный пример германской миссии в отношении Европы. Англия превратилась в довольно мрачный бастион, который противостоит нам, и его, видимо, придется в конце концов разрушить. Здесь, в Лондоне, я твердо знаю, что фюрер лучше всех нас улавливает тайный голос самой судьбы, провидения, которое указывает нам дорогу на Запад и Восток. Он говорит об этом на важных совещаниях, и это производит большое впечатление на присутствующих, даже на военных, закаленных в битвах.