На суше и на море - 1990

Девушки дружно оставили работу и поспешили в тень под дерево. Наверное, это было излюбленное место, здесь они спокойно могли укрыться от зноя, отдохнуть. Они о чем-то весело разговаривали, когда мы подошли к ним. Нас встретили, как своих старых знакомых, ничуть не удивились нашему внезапному появлению. Тут же стали наперебой приглашать к «столу». Стол — это разостланная скатерть на сене, на которой возвышались горки душистого лаваша и всякой зелени. К этому времени уже начала закипать вода на костре в двух высоких чугунных кувшинах.

— Настоящий чай выходит только из воды Амударьи, — хлопотала у костра самая юная выборщица, Махым Атмолова, — Нет, честное слово!

Зеленый чай действительно оказался отменным. Он здорово утолил жажду. Раньше я никак не мог к нему привыкнуть, теперь он мне казался божественным напитком в знойной пустыне.

— Тут только часть нашей бригады, — подливая в наши пиалы чай, продолжала со смехом Махым, — остальные, в основном одни женатые мужчины, работают на другом берегу реки. Ранним утром их туда отвозят на катере. А мы уж ближе к дому…

Она не договорила, смутилась. Все они были молодые, симпатичные, по вечерам занимались в художественной самодеятельности в клубе. А на прощанье не удержались, сказали, что у Махым очень красивый голос. Но оказывается, она не только поет и танцует, но и великолепно играет в шахматы. Не многие мужчины решаются сыграть с ней партию…

На обратном пути нам встретились ученые, принимавшие участие в совещании объединения «Союзлакрица». По правде говоря, среди них больше всех меня интересовал молодой, коренастый, энергичный ученый-ботаник из Ташкента Сейфулла Нигматов.

— Это редкостное растение еще не до конца изучено, — в раздумье сказал он, когда вернулись в поселок. — Ученые открывают все новые и новые в нем свойства… Еще будучи студентом Института ботаники, я часто задавал себе вопрос: отчего в тех местах, где растет солодка, никогда не бывает засоленности почвы? Я знал, что люцерна на небольшую величину понижает процент содержания соли в грунтовых водах, но чтобы лакрица… С тех пор прошло много времени. Мы уже научились выращивать солнечный корень в приоазисных песках — прямо на барханах. Надо сказать, что переселенец из речной поймы не только хорошо прижился в суровых условиях, но и накопил за шесть лет такой урожай, какого в дикорастущих зарослях надо ждать не меньше десяти лет. Исследования почвы опытного участка показали, что солодка может стать не только новой культурой, но и прекрасным мелиоратором приоазисных песков.

— Дело еще в том, — спустя несколько минут продолжил молодой ученый, — что она солеустойчива. Снижает уровень грунтовых вод. А раз так, значит, в Средней Азии можно освоить сотни тысяч гектаров приоазисных песков, уменьшить их засоленность, то есть сделать пригодными для хлопководческого севооборота… Такой эксперимент мы уже проводили. Он превзошел все ожидания. Так, к примеру, в 1974 году выкопали корень, который рос шесть лет. После чего посеяли хлопок, а затем опять солодку. Получился солодково-хлопковый севооборот. Мы собрали с гектара тридцать пять центнеров хлопка. Результат ощутимый, если сравнивать с такими убыточными хозяйствами, где берут всего-навсего три с половиной. Наши расчеты показали, что если ввести лакрицу в такой севооборот, то он будет давать до полутора миллионов рублей дохода. Но это еще не все.

Меня часто спрашивают, куда, собственно, девается соль? Если до посадки солодки в одном литре воды содержалось от двух до трех процентов соли, то после — всего один процент. Это значит, что соль выдавливается экологическим прессом, она уходит вглубь. Остается чистый гумус. Правда, некоторые ученые предлагают сажать на солончаках такие растения, какие, наоборот, вбирают в себя соли. Но для этого потребуется не менее чем двести лет. А тут выгода кругом. И я убежден, что солодка рано или поздно сыграет свою роль в освоении пустынь и борьбе с засоленностью почвы…

А между тем прессованный корень и экстракт пользуются высоким спросом во многих странах СЭВ, а также в Японии, Англии, Голландии, Испании, Италии, Франции, Финляндии, ФРГ, США и других государствах. Значительные отчисления в результате экспорта этого ценного сырья получают в свое распоряжение республики, на землях которых растет солнечный корень.

Казалось бы, материальный интерес в развитии «невезучей» отрасли тут непременно должен сыграть свою стимулирующую роль. Увы. Только сейчас, в период перестройки, гласности, демократии, наметились какие-то реальные сдвиги.

— Посмотрите, каких только вывесок над нашим объединением не было за последние годы, — с грустью вступает в наш разговор генеральный директор ВАПО «Союзлакрица» В. С. Павлов. — Кто нас только не опекал! Минсельхоз СССР, хлопколубяная и табачная отрасли, «Союзпищетара» и даже валяльно-войлочное ведомство… И везде мы находились на положении пасынков.