На суше и на море - 1990

К работе были привлечены аквалангисты. После тщательного исследования было установлено, что днище корабля осталось целым. Судно покоилось, накренившись на 60° в сторону правого борта. Именно этот борт, зарывшись в ил, прекрасно сохранился. Надстройки и левая сторона корпуса остались без защиты и в конце концов разрушились. С каждым отливом и приливом ил, проникая в самые дальние уголки уцелевшей конструкции, мало-помалу заполнил все трюмы. Он послужил надежной защитой от коррозии, окисления и гнилостных бактерий.

Корпус «Мари Роз» таил в себе множество разнообразных сокровищ. Фактически все, что ушло на дно вместе с кораблем, — оружие, инструменты и даже одежда — осталось в удивительно хорошем состоянии.

Работа по подъему этих сокровищ заняла несколько лет. Первые же находки были удивительны. У трапа лежали скелеты двух лучников. Один принадлежал человеку пожилому, крепкого телосложения, другой — более молодому. Между скелетами валялись остатки кожаной куртки. Видимо, оба пытались в момент гибели вскарабкаться по трапу, но из-за накренившейся на правый борт «Мари Роз» сделать это было невозможно.

Изучение скелета пожилого человека подтвердило, что он был профессиональным стрелком. Два его средних позвонка были растянуты и изогнуты влево, а кости левой руки менее развиты, чем правой. Вероятно, это был воин, который провел немало времени на стрельбищах и турнирах. В больших битвах на суше английские лучники всегда одерживали верх над своими французскими противниками. Французский летописец XVI в. признавал, что «англичане — лучшие лучники в мире».

Для историков оказалось новостью, что лучники Тюдоров сражались на море и после установки на кораблях тяжелой артиллерии. Многие ученые предполагают, что легкие стрелки находились на боевых судах в качестве десанта. Очевидно, лучники на пушечной палубе готовились к бою в тот момент, когда «Мари Роз» пошла ко дну.

Общее количество найденных на галионе стрел превышало 2500, подняли также и 139 больших луков. Благодаря двум кожаным перчаткам, обнаруженным в деревянном коробе между луками и стрелами, был открыт специфический вид стрельбы. Рукавицы использовались для зашиты рук, когда пускали огненные стрелы. Та кисть, которая держала лук, естественно, нуждалась в предохранении, поэтому обе перчатки оказались на левую руку.

В нижних палубах были обнаружены скелеты, лежащие на соломенных тюфяках. Что же могли делать там люди во время сражения? Ответ один — они были ранены. На боевой корабль вряд ли бы взяли больных членов команды. Люди, чьи останки находились в трюме, вероятнее всего, были ранены в начале боя. Они поспешили вниз, чтобы не подрывать боевой настрой товарищей своим жалким видом и криками. В морских сражениях заботились более о моральном духе, нежели о ранах. Даже адмирал Нельсон, смертельно раненный под Трафальгаром, был без церемоний спущен в кубрик, и когда его проносили по палубе, то лицо и регалии накрыли, чтобы команда не узнала своего умирающего командира, не потеряла отвагу и мужество.

Неподалеку от того места, где затонул корабль, аквалангисты нашли красивую бронзовую пушку, которая весила около двух тонн. Орудие было огромным и, видимо, после крена покатилось на тяжелом деревянном лафете вперед, проломило борт и упало в воду. Когда его подняли, то заметили на стволе вмятину от ядра малокалиберной пушки. Возникло предположение, что пушку вкатили именно перед сражением, чтобы усилить огневую мощь корабля, но с большим риском для его остойчивости.

Однажды аквалангисты подняли прекрасно сохранившийся сундучок с парикмахерскими и хирургическими инструментами. В XVI в. этими ремеслами занимался один человек, он был и лекарь, и брадобрей. Сундучок таил в себе сущий клад медицинских инструментов и аптекарских припасов. Его содержимое полностью уцелело. Мазь в маленькой коробочке еще хранила отпечатки пальцев корабельного лекаря, который прикасался к ней в последний раз 437 лет назад. Всего извлекли 64 предмета, включая склянки с микстурами, бритвы, оловянную чашку для кровопускания, ступку с пестиком, тарелочку для угля, которым прижигали раны, деревянную рукоятку к стальному лезвию, предназначенному, вероятно, для ампутаций. Большинство инструментов, несмотря на свою простоту, были в свое время достаточно эффективными. В лекарском сундучке хранился и большой деревянный молоток — инструмент анестезии. Перед болезненной операцией пациента оглушали, но били не по черепу, а по шлему. Медный шлем сильно вибрировал и приводил мозг в состояние оцепенения.

В сундучке также находился прибор, полностью изменивший представление о навигации в средние века. Это был прекрасный магнитный компас на кардановом подвесе в деревянном ящике — старейший из путеводных приборов, найденных в Северной Европе.