«На суше и на море» - 60. Повести, рассказы, очерки

— Пеле, проводи сеньоров к стаду, — сказал метис.

Пепе не двинулся с места.

— Слышишь, что я говорю!

— Я не пойду, — сказал мальчик и отступил на несколько шагов. Метис поднял камень. Пепе, как собака, отскочил еще дальше. Но матросы поймали его, надавали шлепков и втащили в дом.

— Мальчишка упрям, как бык, — сказал старик, — Я провожу вас сам, сеньоры.

Он припер снаружи дверь колом. В ту же минуту Пепе пролез через дымовое отверстие и очутился на крыше.

— Матамата! — закричал мальчик, — Уходи, о Матамата! Они идут убить тебя! Уходи, о Матамата!

Камень просвистел мимо его уха, и Пепе спрыгнул внутрь дома.

Вечером уставшие, но веселые матросы вернулись на корабль. Они настигли стадо в долине, обнесли его оградой из камней и наутро предполагали начать переноску живого груза на судно. Из предосторожности штурман оставил двоих людей на берегу. Вскоре они напились со стариком и растянулись перед хижиной.

— Караулить черепах! — кричал один из них, — не смехотворная ли это затея? «Останься здесь, Хозе, — говорит он мне, — покарауль черепах». Почему он не сказал: «Покарауль эти скалы, Хозе, чтобы они за ночь не убежали от нас!»

Матросы хохотали, вспоминая неуклюжих животных и называя их выходцами с того света. Метис отвечал им хриплым кашлем, который испанцы благосклонно принимали за смех.

— Черепахи не уйдут, — говорил старик, — но не надо было запирать вместе с ними старого самца. Нет, этого не надо было делать.

Он сидел у потухшего костра и жевал беззубым ртом, подобный костлявому призраку прошлого.

Когда все трое заснули, Пепе осторожно вышел из дому и побежал в горы.

Кровавый диск луны подымался из океана. Медленно, подобно громадной огненной черепахе, он полз по небу, и левый край его щита был слегка отбит, как у Матаматы.

Черепахи лежали в загоне, подняв головы в неподвижной задумчивости.

Пепе стало немного страшно. Он принялся быстро разбирать ограду. Большие камни были очень тяжелы для него, мальчик надрывался, из-под ногтей у него сочилась кровь. Когда образовался достаточный проход, он крикнул:

— Эй, Матамата, выходи!

Но животное не двигалось, поглощенное своими воспоминаниями. Тут Пепе подумал, что этот мудрец все-таки немного глуповат.

Мальчик вскочил на Матамату и тупыми ударами копья по задней стороне щита вывел его из неподвижности. Торжественно выехал Пепе на нем из ограды, неподвижный, как маленький истукан, и двинулся мимо черных башен кратера, а за ним, подобно длинному ряду оживших камней, выступало стадо.

Высоко поднялся месяц и осветил долину. Кактусы начинали цвести, распуская на одну ночь свои большие ослепительно-белые цветы. Пепе недоверчиво присматривался к ним, но они стояли оцепеневшие, погруженные в глубокое безмолвие, и благоухали во сне. Это смягчило его воинственное сердце. В знак мира он выбросил свое страшное совиное перо и воткнул в волосы белый цветок кактуса.

Вдруг Матамата почуял что-то и упрямо потянулся в сторону, в угольно-черную тень горы. Ни копье, ни удары маленьких пяток не могли его остановить. Тень становилась все чернее и чернее, и скоро Пепе увидел, что они лезут в какую-то мрачную дыру в стене.

Но Пепе и не подумал соскочить на землю. Он уперся руками и ногами в гору, а когда это не помогло, быстро согнулся, обнял обеими руками шею животного и прижался к его щиту. Мальчик очутился в совершенном мраке, и сердце его замерло от ужаса. Матамата полз уверенно, можно было подумать, что он хорошо знает тропу. Он миновал длинный подземный ход и очутился на краю пропасти внутри кратера. Глубоко внизу в ярком лунном свете лежало озеро синей воды. Затаив дыхание, смотрел на него Пепе и боялся поднять голову от щита, чтобы оно не исчезло. Ему казалось, что это сон, а когда проснется, метис возьмет его за ухо и хрипло спросит:

— Где черепахи?

Но все оставалось по-прежнему. Ни один звук не нарушал таинственной тишины. Осторожно нес его большой черный Матамата вниз по крутому спуску, а большой серебряный Матамата тихо плыл в небе и освещал путь.

На берегу озера Пепе слез с черепахи и почерпнул горсть солоноватой воды. Животные друг за другом спускались к воде. Одно из них сорвалось с крутизны и с глухим шумом Разбилось в пропасти. Но это не остановило других. Черепахи все ползли и ползли. Подойдя к озеру и погрузив в него голову, они долго пили медленными и судорожными глотками. Потом беззвучно пускались вплавь.

Почти до рассвета непрерывным потоком двигались огромные животные по подземному ходу, пока все стадо не исчезло в кратере… Перед утренней зарей, когда раскрывшиеся белые цветы как будто висели в прозрачном воздухе, Пепе вернулся к загону и тщательно уничтожил все следы, снова сдвинув камни. Потом он побежал домой, прокрался в свою постель и крепко заснул в ту минуту, когда первые лучи солнца окрасили вершины острова.

Проснувшись. Пепе услышал сердитый голос метиса.

— Где черепахи? — наклонившись над ним, спрашивал тот.

Кругом стояли матросы, угрюмые и злые.

— Матамата увел их, — сказал Пепе, протирая глаза, — он провел черепах через подземный ход к синей воде.