На суше и на море - 65. Фантастика

Тут рукопись обрывалась. Тутанхамон взглянул на жену.

— Как в сказке! — воскликнула Анхесеннаатон. — Почему же от нас скрывают прилет Небесных Посланцев? Ведь это так интересно!

— Кагабу сказал мне, что жрецам пришлось не по нраву все, что делали Дети Неба. И теперь они хотят, чтобы все забыли о них навсегда.

— Как жаль, что рукопись так быстро кончилась.

— Кагабу обещал завтра принести продолжение.

Утром Тутанхамон отправился к отцу.

— Не тревожь его, — попросила Раннаи, — он крепко спит и к тому же нездоров. Он отослал и Нофертити, и меня и просил, чтобы никто его не беспокоил.

— Бедный отец! Ты не знаешь, о чем жрецы с ним говорили?

— Нет, государь. Но думаю, что все о том же. Они требуют, чтобы он публично отрекся от своего поклонения Солнцу и признал религию своих предков. Так хочет Кенамон, верховный жрец храма Амона.

— Отец этого никогда не сделает! — гневно воскликнул Тутанхамон.

Раннаи вздохнула:

— Сколько ему пришлось перенести за последние годы после смерти Дочери Неба!

— Как я завидую тебе: ты знала мою маму, ее брата Тота, ты видела железную птицу!

Поцеловав приемную мать, фараон возвратился во дворец, где его уже ждал Кагабу.

— Я прочитал твой манускрипт, — сказал Тутанхамон, — и хочу знать, что было дальше.

Подавая ему свиток, главный писец сказал:

— Прибыли послы из Финикии, они просят защитить их от притеснений, которые чинят им хетты. Торговля с Финикией очень выгодна для нас, государь, особенно сейчас, когда казна наша пустеет.

— Во времена деда и отца казна богатела, а сейчас пустеет, — грустно проговорил Тутанхамон.

— Твой дед и отец не давали воли жрецам, а сейчас, воспользовавшись твоей молодостью, они снова подняли голову…

Послышались шумные голоса, и, сопровождаемый свитой, в зал вошел великий везир Эйе.

— Привет тебе, государь! Да будешь ты жив, здоров и могуч! Я пришел предупредить тебя. Сегодня к тебе придут послы Финикии. Не верь их лживым посулам. Они хитры и хотят вовлечь нас в войну с хеттами, а воевать сейчас мы не можем. Не давай им никаких обещаний.

— Я подумаю над тем, что ты сказал, Эйе.

Эйе с удивлением посмотрел на Тутанхамона. Он привык, чтобы юный фараон беспрекословно следовал его советам. Покосившись на Кагабу, Эйе поклонился и вышел из зала.

Крепко сжимая в руках полученный свиток, фараон поспешил к Анхесенпаатон. Отослав придворных, фараон и царица склонились над рукописью.