«На суше и на море» - 71. Фантастика

Санитары осторожно подняли носилки и уже вдвигали их в машину, когда Феррис совершенно случайно дотронулся до своего нагрудного кармана. Пальцы нащупали под тканью какой-то твердый предмет, и он вытащил его. Дверцы скорой помощи закрылись: тишина и полумрак сомкнулись над ним. Феррис услышал, как завелся мотор, почувствовал, как пришли в движение колеса машины, но он слишком устал, чтобы анализировать — что же это такое держали его пальцы на расстоянии вытянутой руки от глаз.

Просто билет в кино — только и всего. Билет в маленький кинотеатр в пустом городе.

Звук мотора скорой помощи усыплял, мягко бегущие колеса заставили его закрыть глаза, но билет он крепко зажал в кулаке. Утром ему придется задать себе несколько вопросов. Утром он соберет вместе несколько разрозненных кусков невероятного сна и действительности. Но все это будет утром. Сейчас Майк Феррис чувствовал себя слишком усталым.

Перевод с английского Е. Кубичева

_{Об авторе} 

_{Род Серлинг, по мнению американских литературоведов, входит в первый десяток наиболее популярных писателей-фантастов США — вместе с Брэдбери, Шекли, Азимовым, Воннегутом. В основе столь высокой оценки лежит, естественно, в первую очередь литературное мастерство, богатейшее воображение и четкая гражданская позиция писателя, выступающего против засилья военно-промышленного комплекса США и против агрессии в Индокитае. Популярность его среди молодого поколения Америки подкрепляется еще и тем, что вот уже не первый год Р. Серлинг ведет регулярную телевизионную передачу «Истории Сумеречной Зоны» — по мотивам своих научно-фантастических рассказов. Советскому читателю Род Серлинг известен только по двум рассказам — «Можно дойти пешком» (журнал «Искатель» № 6, 1968 г.) и «Когда спящие пробуждаются» («Смена» № 3, 1970 г.).}

_{Р. Серлингу 46 лет, он сражался в рядах армии США в Европе во время второй мировой войны. Писатель живет постоянно в Калифорнии.}

Гюнтер Крупкат ОСТРОВ СТРАХА

Фантастический рассказ

Я отнюдь не был в восторге от миссии, возложенной на меня Всемирным Исследовательским Советом. От имени высочайшего научного гремиума я должен был запретить профессору Деменсу его дальнейшие опыты с аутогонами. Конечно, его могли бы известить о решении по видеофону, если бы… Вот именно, если бы! С этого все и началось. Ни один из способов установить связь с профессором не достиг цели. Никто не знал, что с ним произошло и жив ли он вообще.

С некоторых пор о Деменсе и его эксперименте, которому с упорством одержимого он посвятил себя целиком, стали ходить странные слухи. Поговаривали, что якобы в Деменсии, выбранной им лично резервации, что-то не все в порядке, что жителям окрестностей докучают аутогоны.

Так я оказался на пути в Деменсию, и теперь мы летели на малой высоте над западно-австралийским побережьем. Полет на гравиплане поистине чудесен. Машина мчится беззвучно, ей не страшны порывы ветра. Она парит, подымается и опускается, как облачко в тихом летнем небе.

В глубь суши тянется скрэб — дикие заросли акации и эвкалиптов. Временами среди зарослей виднеются пересохшие русла рек. Куда ни глянь, ничего живого — ни человека, ни зверя. Внезапно посреди этого пыльно-зеленого растительного ковра выросла гряда известняковых скал. Издали она была похожа на груду белых костей. Среди высохшего кустарника виднелось приземистое полуразрушенное здание. Земля вокруг него усеяна обломками. И это все, что осталось от Деменсии? Дальше к югу на берегу реки обозначилось большое ржаво-коричневое пятно. Это бокситовые рудники, единственное, кроме Деменсии, обитаемое место на многие мили вокруг. Я попросил посадить гравиплан именно там.

Едва машина приземлилась, как нам навстречу ринулся какой-то человек.

— Что вам надо? — накинулся он на меня. — Может, вы еще привезли этих дьявольских штучек?

Выражение моего лица отчетливо говорило, что он обратился не по адресу. Человек сразу изменил тон.

— Я здесь главный инженер. Простите за грубость. Но я по горло сыт этими чудовищами. С меня хватит!